В 2010 году завершается реализация федеральной программы реформирования системы военного образования в Российской Федерации. В итоге Минобороны России будет иметь 10 системообразующих вузов, в том числе: три военных учебно-научных центра, шесть военных академий и один военный университет. Причем преобразования, как это стало модным, завершатся досрочно – первоначально планировалось выйти на эти показатели к 2013 году. Но уже сегодня можно быть уверенным, что останавливаться на достигнутом в военном ведомстве не намерены. И «секвестр» сети вузов продолжится в соответствии со Стратегическим планом совершенствования профессионального образования и подготовки военнослужащих и государственных гражданских служащих Министерства обороны Российской Федерации на период до 2020 года, который утвержден на специальной комиссии Министерства обороны в декабре 2008-го. Но уже сейчас очевидно, что меры, предлагаемые руководством военного ведомства РФ по «оптимизации» военного образования, нуждаются в срочной и серьезной корректировке уже по той причине, что просто подрывают безопасность России и боеготовность Российской армии.
...ПЛАНОВ ГРОМАДЬЕ Напомним, что первым шагом в формировании новой сети вузов стало распоряжение правительства Российской Федерации от 24 декабря 2008 года № 1951-р. Им была предусмотрена реорганизация восьми военных академий и университетов путем присоединения к ним ряда военно-учебных заведений. Авторами его были сами военные, которые провели блестящую операцию по маскировке, заявляя, что все существующие военные училища и институты на первом этапе сохраняются, но присоединяются к системообразующим вузам в качестве обособленных структурных подразделений без изменения пунктов дислокации. Статс-секретарь – заместитель министра обороны Николай Панков по этому поводу не без гордости отмечал, что при подготовке документа «мы руководствовались принципом «Не навреди!». На первых порах вредительством и не пахло, хотя «под нож» все же попали Кемеровское училище связи, решение о ликвидации которого было принято еще в 2006 году, и Иркутское авиационное инженерное училище, о печальной судьбе которого «НВО» не раз рассказывало на своих страницах. Примерно год назад было заявлено, что к Военной академии войск радиационной, химической и биологической защиты и инженерных войск (г. Кострома) присоединяются Нижегородское и Тюменское высшие военно-инженерные командные училища и Саратовский военный институт биологической и химической безопасности. Казалось бы, вузы-дочки могут не думать с тревогой о будущем и продолжать жить на правах филиалов. А нет! Кому-то в 5-м управлении Главного управления кадров Минобороны пришла в голову мысль о том, что столько инженеров и саперов армии в перспективе не нужно и одно из училищ можно сократить. Выбор пал на Нижегородское ВВИКУ. Тот факт, что в 2009 году вуз выдержал серьезный экзамен на право осуществления образовательной деятельности, а именно процедуру повторного лицензирования и государственной аккредитации, никого не смутил. То, что здесь созданы все необходимые условия для выполнения в полном объеме учебных планов в части, касающейся полевой выучки, правильного использования и эксплуатации инженерной техники и вооружения, обустройства в полевых условиях, выполнения упражнений учебных стрельб из всех видов стрелкового оружия, ведения инженерной разведки, вождения инженерных машин и выполнения задач с использованием инженерной техники, в том числе взрывное дело, устройства и преодоления инженерных заграждений, оборудования и содержания переправ, подготовки и содержания путей движения войск, фортификационного оборудования районов, рубежей и позиций войск, проделывания проходов в заграждениях и разрушениях противника, строительства низководных мостов и т.д., – тоже. Да и вообще, почему «под раздачу» попали нижегородцы, а не их коллеги-тюменцы, для многих остается загадкой. Судите сами. Нижегородское ВВИКУ осуществляет подготовку офицеров инженерных войск по четырем специальностям: «Многоцелевые гусеничные и колесные машины», «Электроснабжение», «Промышленное и гражданское строительство», «Радиотехника». Тюменское училище – только по одной: «Многоцелевые гусеничные и колесные машины», которые используют десантники. В городе Кстово, где расположена нижегородская «бурса», кроме нескольких сотен наших курсантов по трем специальностям готовятся военнослужащие 18 иностранных государств ближнего и дальнего зарубежья. В Сибири вообще не имеют опыта подготовки заграничного контингента и не располагают преподавательским составом соответствующей квалификации. Перевод специального факультета потребует передислокации на базу Тюменского ВВИКУ пяти кафедр, строительства учебного корпуса и общежития для иностранных военных специалистов (минимум на 150 человек) и высвобождения площадей под учебно-лабораторную, тренажерную и полевую учебные базы. А это не фунт изюма! Развернуть придется ни много ни мало городок специальных фортификационных сооружений, 22 тренажера саперной и инженерной техники, 28 электроагрегатов мощностью от 0,5 до 200 кВт, 53 единицы специальных устройств на энергополигоне и многое другое – всего несколько десятков тысяч квадратных метров учебно-материальной базы (УМБ). В какую копейку это станет, похоже, никто не считал. В теории просчитан иной вариант, когда базовым станет Нижегородское ВВИКУ. При этом раскладе потребуются минимальные вложения денежных средств, связанные с переездом курсантов и перевозкой УМБ только для подготовки курсантов десантной специализации для ВДВ. Особенно с учетом того, что на сегодняшний день в Кстово имеются свободные площади для размещения и будущих десантников, и сопутствующего инвентаря. Более того – для специализации ВДВ (по оценке руководства инженерной службы ВДВ), проведения стажировок, выездов для совершения программы прыжков, практических выездов для выполнения программ подготовки на базе Нижегородского ВВИКУ экономически выгоднее в 3–4 раза, поскольку в регионе располагаются 98-я воздушно-десантная дивизия в г. Иваново, а также различные части в городах Медвежьи Озера, Кубинка, Рязань, Тула. По этому поводу имеются даже обоснование и ходатайство начальника инженерной службы ВДВ. Но кто его читал?.. Как ни крути, а с государственной точки зрения наиболее приемлемым представляется вариант передачи подготовки курсантов из Тюменского ВВИКУ в Нижегородское ВВИКУ как наиболее рациональный и экономически целесообразный. Не говоря уже о том, что это позволит сохранить первую военно-инженерную школу, созданную по именному указу Петра I в 1701 году в Москве на новом Пушечном дворе и положившую начало инженерного образования в России на государственном уровне. Но многовековые традиции в расчет не берутся вообще…
ЧЕХАРДА, КУМОВСТВО, НЕПРОФЕССИОНАЛИЗМ Один хороший знакомый в откровенном разговоре поведал, как принималось решение, какое из училищ сохранить, а какое пустить под нож. Оказывается, все происходило до безобразия просто. Бывший начальник Инженерных войск ВС РФ генерал-лейтенант Юрий Балховитин, 24 ноября 2009 года снятый с должности решением президента России после серии взрывов на 31-м арсенале в Ульяновске, перед самым увольнением решил порадеть родному человечку и, не глядя, подмахнул бумагу, что базовым вузом станет Тюмень. Как сумел этого добиться начальник Тюменского высшего военно-инженерного командного училища генерал-майор Михаил Логинов – доподлинно неизвестно, но не исключено, что аргументация была не только морального свойства. Но ведь окончательное решение принимается явно не балховитиными! Есть еще нынешнее руководство Инженерных войск, соответствующее управление Главного управления кадров, непосредственно курирующее вопросы военного образования. Но и они в этой ситуации молчат. И кто, собственно, должен пытаться пересматривать ранее принятые решения, под которые (что весьма немаловажно!) уже запланированы немалые финансовые средства? Временно исполняющий обязанности начальника инженерных войск Вооруженных сил полковник Владимир Прокопчик? Так он спит и видит себя назначенным на должность и высовываться не будет. Заместитель начальника Главного управления кадров Министерства обороны Российской Федерации начальник 5-го управления ГУК Минобороны РФ Тамара Фральцова? Так эта дама вряд ли знает, что такое контрэскарп и чем отличаются мины МОН-100 и ПМН-3. Не говоря уже о том, что ее предназначение совсем иное, нежели кто-то думает. Педагог по образованию, начавшая с работы в детских дошкольных учреждениях, она успела побыть даже депутатом Госдумы. А сдав мандат, неожиданно вновь стала сеять разумное, доброе, вечное, возглавив Пансион воспитанниц Министерства обороны. Правда, не проработала там и года. Кандидата педагогических наук с опытом работы в гимназиях и органах народного образования уровня не выше областного бросили определять политику в сфере всего военного образования. То, что вся она в большей мере сводится к закрытию целого ряда военных вузов и сокращению набора в оставшиеся, ее, да и ее патронов, вероятно, мало беспокоит.
Да, любая реформа вызывает в обществе неоднозначную реакцию. Модернизация военного образования не составляет исключения. Решение о реорганизации любого вуза вызывает бурю негодования в среде тех, кто был так или иначе связан с этим образовательным учреждением. В адрес президента и правительства, Государственной Думы и Совета Федерации, Министерства обороны идут десятки возмущенных писем о подрыве национальной безопасности государства, об уникальности училища или академии, о развале военного образования. Более того, некоторые местные руководители связывают ликвидацию вузов с обострением социально-экономической обстановки в регионе, призывая Министерство обороны к благотворительности даже в ущерб интересам подготовки военных кадров. Но все это остается гласом вопиющего в пустыне. В Минобороны не слышат или не хотят слышать никаких аргументов. И пока еще не завершившаяся, но потенциально печальная история Нижегородского ВВИКУ грозит еще раз это доказать.
В минувшую субботу, как каждую неделю в одно и то же время, на радиостанции «Эхо Москвы» прошла передача «Военный совет». На этот раз ее гостем была начальник Управления военного образования Главного управления кадров Тамара Фральцова. За час разговора в эфире слушатели могли узнать, что проведение реформы военных вузов «непростая работа», что «за каждым военно-учебным заведением, которое, скажем там, ликвидируется или закрывается, стоят судьбы людей, судьбы офицеров, преподавателей. И стоит вообще то ценное, как мы говорим, научные школы свои. Поэтому мы очень внимательно к этому относимся»… Не будем придираться к каким-то речевым огрехам – все-таки прямой эфир, волнение. Со всеми случается. Мы о другом. За час беседы с госпожой Фральцовой так и осталось неизвестным, какие именно вузы будут закрываться или ликвидироваться и почему именно те, а не другие, какие при этом выдвигаются аргументы и куда, в какие населенные пункты будут переводить «оптимизируемые» военные академии и высшие военные училища. Этого слушатели так и не узнали. И узнать не могли. Конкретика и информационная наполняемость разговора чиновника Минобороны с «массовкой» этого не предусматривает. Главное – отбыть номер. Продемонстрировать «открытость армии перед обществом», а как воспринимаются слова руководителя военного образования, какова их отдача, – это, судя по содержанию эфира, Тамару Анатольевну, видимо, волновало меньше всего. По крайней мере вопросов от слушателей этой передачи по радио не прозвучало. Ответов на них, естественно, тоже. Хотя проблемы реформы военного образования сегодня стоят очень остро (см. выше). Да, госпожа Фральцова объяснила, что сеть военно-учебных заведений оптимизируется, потому что у нас армия приближается к миллиону, а раньше было 4 миллиона, и столько вузов, как было когда-то, нам не надо. Что сейчас в армии и на флоте осталось 150 тысяч офицеров и набор курсантов будет соответствовать этому количеству. В прошлом году пришлось даже назначать лейтенантов-выпускников на сержантские должности, так как места командиров взводов были заняты. Но кто виноват в этом просчете, кто ответственен за то, что ошибки и недочеты военной реформы больно бьют по судьбам людей, тоже осталось неизвестным. Мы только в очередной раз услышали, что «каждый из нас понимает ту меру ответственности, которая возложена на систему военного образования». Нетрудно заметить, речь идет не об ответственности руководителей военного образования или армии, а об ответственности системы. С нее-то какой спрос? Но не будем дальше анализировать выступление начальника управления ГУКа. Она, увы, не единственная, кто приходит по субботам на радиостанцию «Эхо Москвы» и вместо конкретного, делового и содержательного разговора, как это, к примеру, присутствовало в беседе с первым заместителем начальника Главного штаба ВМФ вице-адмиралом Олегом Бурцевым или заместителем главкома ВВС – начальником ПВО генерал-лейтенантом Сергеем Разыграевым, занимается обыкновенной пропагандой. В худших традициях советской партийной школы. Без опоры на факты и с обилием общих фраз, уговаривающих слушателей, что все хорошо и все замечательно. Есть, конечно, какие-то шероховатости, но это, надо понять, болезни роста. Наиболее ярко отличился в этом отношении командующий Приволжско-Уральским военным округом генерал-лейтенант Аркадий Бахин. В разгар скандала, связанного с брошенными на произвол судьбы, без присмотра и охраны в лесу под Екатеринбургом двумя сотнями танков, когда данный факт зафиксировало не только телевидение, но и военная прокуратура, он уговаривал слушателей радиостанции «Эхо Москвы», что все было организовано так, как положено. Танки были без боекомплекта, а для того чтобы их перевезти на базу хранения, требовалось большое количество трейлеров, которых у округа не нашлось. О неудовлетворительной организации охраны машин командующий не вспоминал. От этой привычки – выдавать желаемое за действительное – отдельные наши военачальники никак не могут избавиться. Может быть, потому, что маскировка и введение противника в заблуждение относительно твоих истинных намерений всегда было и остается одним из важнейших принципов военного искусства. Но очень важно уметь разделять поле боя и общественную среду. Обмануть врага – доблесть, обманывать или скрывать факты от налогоплательщиков, на деньги которых существуют армия и флот, а генералам и адмиралам, а также высокопоставленным гражданским чиновникам выплачивается денежное содержание, мягко говоря, недостойно. Еще больший грех разговаривать с людьми, как с малыми детьми, скрывая серьезные проблемы, отказываясь от совместного и заинтересованного поиска их решений. Это одна из основных причин, почему столь необходимые и важные преобразования в наших вооруженных силах в ходе придания им нового, перспективного облика не пользуются популярностью ни в войсках, ни в гражданском обществе. Армейское начальство не доверяет общественности. Общественность – руководству вооруженных сил. В такой ситуации успеха военной реформы ожидать трудно. И потому очень дорогое эфирное время на авторитетной и уважаемой радиостанции для некоторых военных руководителей и их слушателей, к сожалению, проходит впустую.
|
