Офицер-воспитатель Владимирского Киевского КК капитан Угрюмов М.А. сделал доклад на тему:

Михаил Александрович Угрюмов окончил Сибирский КК (1894 г.), Александровское ВУ (1896).

С 1904 г. –  офицер-воспитатель Владимирского Киевского КК..

 „Близость воспитателя к воспитаннику - есть одно из главных условий успешной педагогической деятельности“

Искусство воспитания, как говорит Ушинский, имеет ту особенность, что почти всем оно кажется делом знакомым и понятным, а иным даже делом легким, и тем понятнее и легче кажется оно, чем менее человек с ним знаком теоретически или практически. На самом же деле дело воспитания, есть одна из трудных и ответственных задач, как для родителей, так и для воспитателей. Воспитание есть сознательное воздействие взрослых на несовершеннолетних, подготовляющих последних быть нравственно-самодеятельными членами общественного организма. Человек может сделаться человеком только при помощи воспитания.

В деле умственного и нравственного совершенствования громадную роль играет воспитатель. Поэтому роль воспитателя, как я и говорил, трудна и ответственна, и она выполнима с успехом только при нравственной, или душевной близости воспитанника к воспитателю. Мне пришлось прочесть надпись, сделанную одним признательным воспитанником своему воспитателю: „Второй моей душе“. Конечно, такая исключительная близость трудно достижима, особенно в интернате, где воспитанников много и характеры их крайне разнообразны, но найти ключ к сердцу воспитанников, слиться с ними душой, понимать их и переживать с ними их горе и радости - это возможно.

Воспитатель, как маяк, должен освещать путь воспитанника, показывать ему направление и охранять его от тех жизненных мелей и подводных камней, которые могут погубить юношу. Воспитывать успешно можно лишь при том условии, когда душа ребенка или юноши открыта перед воспитателем, и когда воспитанник видит в нем друга, всегда готового прийти к нему на помощь. Следовательно, первое, о чем должен заботиться воспитатель, это - суметь как можно ближе встать к своим питомцами. Ребенок, проводя время до школьной скамьи в любящей его семье и видя в родителях верную, быструю и искусную помощь во всех обстоятельствах жизни, попадая в школу, невольно чувствует, первое время, одиночество и некоторую растерянность; воспитатель должен с любовью подойти к питомцу и должен приобрести авторитет: силою ли своих знаний, или же силою всепобеждающей любви, и ребенок найдет в нем ту опору, которой временно лишился.

Как нет на дереве двух совершенно одинаковых листьев, так нет двух совершенно одинаковых детей. У всякого человека есть только ему свойственный черты характера, и вот на эти индивидуальные стороны характера и должен первым делом обратить внимание воспитатель. Для ребенка будет силен авторитет такого воспитателя, который умеет объяснить ему заданную задачу, помочь в устройстве какой-нибудь затеи, ответить на вопросы, беспрестанно задаваемые детьми и т. д.

У ребенка, перешедшего в юношеский возраст, запросы духовные, конечно, становятся более глубокими, а потому для авторитета над юношей важно знакомство с разнообразными внутренними юношескими побуждениями, но, делая указания по какому-либо поводу, надо помнить, что юноша склонен к щепетильному самолюбие и застенчивости, и указания воспитателя никогда не должны иметь характера укора, а тем более насмешки. Воспитателю приходится иметь дело с массой, и в массе, конечно, встретятся юноши, которые будут более или менее симпатичны воспитателю, но Боже сохрани выделять кого-нибудь из них в ту или другую сторону, ибо для приобретения авторитета у воспитателя в классе не должно быть ни париев, ни фаворитов - ко всем он должен относиться равно и беспристрастно; таким отношением к юношам, кроме авторитета, он заслужить еще и любовь, а от любви до близости к воспитателю - один шаг.

Не менее важно, для приобретения авторитета, воспитателю в разговорах с воспитанниками взвешивать каждое свое слово, для того, чтобы слово никогда не расходилось с делом. Каждое слово его должно быть правда. Если в силу каких - либо обстоятельств, говоря с воспитанниками, воспитатель уклонится от истины, то он обязан при первой возможности выяснить им неточность своих слов, это только в глазах питомцев, укрепит его авторитет, но никогда не уронит.

Юность есть время сомнений и колебаний, и душа юноши, это - бурлящий водоворот, в котором видны задатки силы, но видна так же и некоторая неуравновешенность. Воспитатель должен помогать питомцу проходить трудные переходные состояния юношества, никогда не относясь к ним с чрезмерной строгостью. Если очертя голову броситься в борьбу с его зарождающимися желаниями, с новыми потребностями, который дают ему себя чувствовать, как с преступлением, то они не долго будут нас слушаться. В корне будет расстроена близость отношении между, воспитателем и питомцем, если первые их погрешности будут осуждены слишком строго. Часто бывают случаи, что юноши отдаляются от своих воспитателей только потому, что не могут откровенно высказывать свои, весьма часто вздорные, но обыкновенно скоро проходящие общественные, политические и религиозные убеждения, как и чрезмерные надежды и разочарования, в которые неизбежно впадает не знающий жизни юноша.

Воспитатель не должен резко относиться к открытому выражению мыслей со стороны юноши; он должен выносить даже неприятный, но откровенный спор, иначе юноша начинает чуждаться своего воспитателя и искать руководителя на стороне. Напротив, если воспитатель отнесется к этим первыми проявлениям духовной самостоятельности юноши, как к факту совершенно законному, беседует с юношей как с равным, то их нравственная, духовная связь только крепнет и возрастает. Разговаривая и беседуя с воспитанниками, нужно делать их равными себе, а если они не могут еще подняться до нас, то надо снизойти до них - без стыда, без сомнений, а чтобы язык ума сделался понятным, нужно заставить его проходить через сердце.

Дети, а особенно юноши, очень чутки к доверию, которое им оказывают старшие, и воспитатель тем увереннее может положиться на воспитанника своего, чем увереннее питомец, что воспитатель относится к нему с доверием. Конечно, бывают случаи, что юноша не оправдает оказанного ему доверия, но воспитатель должен разобраться: по злой воле, или по легкомыслие» юноша провинился, и раз только злой воли в нарушении доверия не было, то не только лишать юношу доведя, но и как-либо карать его не следует и лучше снисходительно отнестись к юноше, чем оскорбить в нем чувство порядочности и самолюбия и тем надолго, а может быть навсегда оттолкнуть его от себя. Насколько юноши ценят доверие, оказанное им старшими, можно видеть из факта, взятого из жизни. Юноше, и юноше с беспокойным и неуживчивым характером, мной было оказано доверие, которое он, по легкомыслию, нарушил. Я был возмущен и сказал, что дальше оказывать ему доверие я не могу. Он разрыдался и просил меня наказать его как угодно, даже лишить отпуска, которым он очень дорожил, лишь бы я не усомнился в его порядочности.

За доверие, оказанное воспитателем своим питомцам, они платят воспитателю тем же. Доверие их к воспитателю должно основываться на авторитете разума, на превосходстве познаний, но доверие должно согреваться любовью. При всех достоинствах воспитателя между ним и питомцами не будет полной близости, если воспитатель не сумеет возбудить любви к себе. По свойствам человеческой природы люди чувствуют симпатию к тому, кто их любить, кто много им оказывает участи и интереса; им нравится тот, кто охотно беседует с ними об их делах, мыслях и чувствах; воспитатель это должен всегда помнить, если хочет встать близко к своим воспитанникам. Если даже воспитанники и доверяют своему воспитателю, то все-таки не будут дорожить его обществом, если не будут находить в нем живого участия к своим играм, заботам, сомнением и огорчением. Если воспитанник занят какой-нибудь игрой, и воспитатель принимает в этой игре участие, только для того, чтобы показать свою внимательность детям, то такая внимательность не имеет особой цены, ибо нужно, чтобы питомец видел, что игра так же интересует воспитателя, как и его, а для этого необходимо снизойти до понимания интересов ребенка. В этом обстоятельстве и заключается тот подводный камень, о который иногда разбивается близость между питомцами и воспитателем.

Воспитатель, чтоб слиться с ребенком, или юношей должен жить жизнью последнего. Радость воспитанника должна быть радостью воспитателя; горе так же должно быть его горем, ибо детей и юношей связывает со старшими сердечное, а не формальное к ним отношение, общность интересов и любовь, не показная любовь, а искренняя любовь к малым сим, так как всякую натяжку и фальшь юноша сразу почувствует, а раз он это почувствует, то о близости воспитателя к воспитаннику и речи быть не может. Таким образом, любовь к детям, как источник постоянного стремления быть им полезным, составляет необходимое условие каждого воспитателя, желающего слиться душою со своими питомцами. Если же при теплой сердца он обладает еще сильными характером и, что самое ценное, сущность своих обязанностей видит в постоянной работе над самими собой, с целью приобретения нравственного влияния на воспитанников, то близость его к питомцам почти обеспечена.

Если воспитатель будет любить своих питомцев, будет оказывать им доверие, будет чуток к их духовной жизни и сумеете создать общность интересов, то все-таки не будет близок им, если не будет строго справедлив. Справедливость в глазах воспитанников составляет такое качество, которое покрываете многие недостатки воспитателя. Дело воспитания, как я и говорил, дело весьма нелегкое; воспитанники представляют материал, требующий от воспитателя внимательного и заботливого ухода.

В наш век справедливость понимается глубже, и понятно, что и дети сделались более чуткими к ней. Нельзя требовать от воспитателя, чтоб он был совершенством, но требовать, чтоб он был справедливыми, вправе каждый, так как строгая справедливость в отношении к юношам должна вызывать в каждом из них соответственное сознание правды, а где правда, там и любовь, а где любовь, там и желательная близость воспитанника к воспитателю. Говоря о справедливости, я подразумеваю справедливость не внешнюю, когда воспитатель карает одинаково каждого воспитанника за совершение какого-нибудь проступка, не считаясь с внутренним миром юноши, я говорю о справедливости внутренней, которая считается с побуждениями и наклонностями питомца. Масса может быть и будет удовлетворена внешней справедливостью, но так как желательно воспитание индивидуальное, то юноша в праве требовать, чтоб в суждениях о нем были приняты во внимание его душевный склад, его силы и способности. Несправедливость к нему оскорбляет его самолюбие, его порядочность, и в лице, которое допустило к нему несправедливость, он видит недоброжелателя и даже врага, а раз только такое чувство поднимается в душе юноши относительно своего воспитателя, то о близости его к воспитаннику и речи быть не может.

Мало того: для того, чтобы воспитатель был строго справедлив к питомцам, он должен быть строго справедлив к себе и к своим поступкам. Бывают случаи, что и воспитатель погрешит, или наложит несоответственное взыскание, не разобравши хорошо дело, или же сделает незаслуженное замечание, которое оскорбит чувство самолюбия юноши, но воспитатель обязан, не боясь уронить своего авторитета, сознать свою вину перед потерпевшими, а если понадобится, то и попросить извинение; это только возвысить его в глазах воспитанников, и он приобретет еще большее уважение к себе, ибо юноши, как я и говорил, очень чутки к правде и справедливости. Мне самому пришлось просить извинение у кадета перед всем отделением за неправильно сделанное ему резкое замечание; нужно было видеть, как просветлело лицо юноши, как класс отнесся сочувственно к этому, и как потерпевший юноша после этого старался оказывать мне свое искреннее внимание и расположение, и в нем я опять приобрел друга, который, было, после несправедливости, оказанной ему, был несколько озлоблен на меня.

Есть и еще один подводный камень, о который часто разбивается близость воспитанника к воспитателю, это - наказания.

Лично я старался вести дело, по возможности, без наказаний, и результаты получались вполне удовлетворительные. Я убедился на опыте, что наказания в большинстве случаев не приводят к желательным результатам, ибо юноши видят в наказаниях как бы месть со стороны старших, а потому наказания их только озлобляют, и близким человеком воспитатель быть не может. Возможно, что юноша и не повторит проступка из боязни наказания, но это, мне кажется, особой цены не имеет; важно развить в нем боязнь внутреннюю; важно, чтоб от совершения проступка его удерживала не одна только грубая сила. Мне самому приходилось читать письма воспитанников пятого класса, в которых они писали своими родителями, что ведут себя хорошо не из боязни наказания, а не хотят своими дурными поведением огорчить воспитателя. Воспитатель должен с первых дней проявлять к питомцу известную долю довольства или недовольства; этого часто бывает совершенно достаточно, а при чувствительности питомца нередко даже слишком много. Эту чувствительность следует как можно более беречь и поддерживать.

Часто подобная чувствительность притупляется, если воспитатель на мелочах раздражается и придаем им значение; строгое порицание должно приберечь для более важных проступков. И воспитанники, видя, что воспитатель не каратель за проступки, а лишь старший друг, которому эти проступки доставляют большое огорчение и который болеет душой не за самый факт проступка, а за то, что в его питомцах есть дурные стороны характера и что они старается беседами и добрыми словами искоренить эти дурные проявления из желания сделать из них хороших людей, в конце концов, сознавая это, проникаются к нему искренней благодарностью, и они становится для них близким человеком, человеком, от которого даже и немой укор им заслужить тяжело. К сожалению, при существовании интерната вести совсем дело без наказания нельзя, так как приходится налагать взыскания не в назидание погрешившему, а в назидание массе, но наказания должны быть по возможности редки, тогда и впечатление от них получается сильнее, и наказание не должно быть, как наказание: оно должно быть естественными последствием проступка.

Итак, если воспитатель будет чуток к духовной жизни своих питомцев, будет любить их, будет оказывать им доверие, будет жить их жизнью и интересоваться их интересами, будет справедлив к ним и к себе и наказания будет применять лишь в исключительных случаях, то, мне кажется, близость его к воспитанникам обеспечена. Благотворные результаты такой близости будут сказываться на каждом шагу. Видя в лице воспитателя близкого человека, питомцы будут откровенны с ними, а, следовательно, воспитатель будет иметь возможность предотвратить нежелательный события. Близость, а, следовательно, и любовь удержит воспитанников от многих дурных проступков из боязни огорчить воспитателя; совершенные же свои проступки они не скроют, какого бы они характера ни были, ибо будут знать, что они сознаются человеку, который видит в них не одно только дурное. В бытность мою воспитателем 5 класса я заметил на одной книге нецензурный рисунок. Задавши вопрос: „кто это сделал“, я был поражен, что сознания не последовало. Я усомнился было в действительности тех приемов, которыми я старался близко стать к питомцам, но на мое обращение к классу, что такое несознание проступка меня не сердит, а оскорбляет, так как я в этом вижу к себе недоверие, класс начал успокаивать меня, говоря, что это какое-то недоразумение, и обещал выяснить его. Действительно, вскоре подошел ко мне новичок, поступивший в отделение только месяц тому назад, и заявил, что рисунок сделали он. Воспитанники заставили его сознаться.

Резкости и грубости не имеют там места, где есть взаимное уважение, доверие и любовь; и наконец, при близости воспитателя к воспитанникам, последние не побоятся открыть свою сомневающуюся душу, а, следовательно, воспитатель будет знать, как поступить с питомцем в том, или в другом случае. Кроме того, близость воспитателя к воспитаннику есть гарантия того, что об массовых беспорядках и протестах и речи быть не может. Говоря о взаимной близости воспитателя к воспитаннику, нужно не забывать, что близость никогда не должна переходить в панибратство, которое может повести к распущенности и которыми может злоупотреблять воспитанники. Надо, чтобы вместе с любовью в питомце было сознание, что воспитатель есть духовный отец его и что он стоит выше его по жизненному опыту и развитию.

Воспитатель - ремесленник не годится для живого дела; воспитатель должен быть подвижником, полагающими душу свою в дело воспитания.

Выступления в прениях.

Полковник Полторацкий А.В. (инспектор классов Пажеского корпуса).

Алексей Владимирович Полторацкий (1860-1917) - российский военный деятель и педагог, генерал-майор.

В 1877 г. окончил 1-ю СПб военную гимназию, в 1894 г. - Николаевскую академию ГШ, переведён в ГУВУЗ и назначен офицером-воспитателем, в 1897-1904 гг. - помощник инспектора классов Полоцкого кадетского корпуса. Участник Русско-Японской войны 1904-1905. В 1906 году за отличие по службе произведён в полковники с назначением помощником инспектора классов Пажеского корпуса.

В дальнейшем в 1910-14 гг. - правитель дел канцелярии начальника ГУВУЗ в.к. Константина Константиновича. В 1912 году за отличие по службе был произведён в генерал-майоры.

С 1914 г. участник Первой мировой войны в качестве командира 3-й бригады Государственного ополчения в составе 6-й армии. С 1915 по 1917 год — правитель дел канцелярии ГУВУЗ.

В интересном докладе подполковника Завадского было приведено нисколько примеров вредного влияния семьи; этих примеров, к сожалению, можно бы привести сколько угодно. Вполне присоединяясь к мысли докладчика, что в общем наши родители не исполняют своего воспитательного долга, нахожу, что в докладе краски даже слишком смягчены.

В особенности это относится до стремления родителей поскорей отделаться от всяких забот о детях, сбыв их в казенные интернаты. Этим стремлением объясняются и вечные хлопоты об открытии приготовительных классов, разных пансионов - приютов и т. п.

Необходимо всеми мерами пропагандировать среди родителей мысль, что воспитание их детей в раннем возрасте составляет их священнейшую личную обязанность, которую нельзя перекладывать на школу.

Капитан Угрюмов в своем докладе упомянул об огромном значении участия воспитателя в играх воспитанников для сближения с ними и приобретения на них влияния. Это совершенно верно: игры и спорт - вот область, где легче всего сблизиться с воспитанниками на почве общих интересов.

Но пусть каждый из присутствующих здесь гг. воспитателей спросить себя: сделано ли им в этом отношении все, что можно и должно было сделать? Среда наших воспитателей представляет собой часть русского общества, и ей свойственны и главнейшие его недостатки; а один из них - отсутствие интереса к физическим упражнениям, играм и спорту. Единственная игра, пользующаяся в России бесспорной популярностью во всех классах общества, это... игра в карты.

Мы видим постоянно, что воспитатели, изучавшие на летних курсах разные игры, по возвращению в корпуса все это забрасывают; игры эти не прививаются. Если в некоторых корпусах возникают и процветают некоторые игры, это происходит чаще само собой, от разных случайных причин (напр., близкое соседство спортивных обществ), а не по инициативе воспитателей.

Итак, если родители много виноваты в дурном воспитании сыновей до поступления их в корпус, то и воспитатели виноваты в том, что, не являясь товарищами кадет в играх и спорте, упускают из рук могущественное средство воспитания.

Подполковник Манучаров Аркадий Семенович (Симбирский КК).

Закончил Симбирский КК (1886) и Константиновское ВУ

Офицер-воспитатель Симбирского КК (1901-1913), подполковник. С 1913 г. - ротный командир Симбирского КК, полковник.

Мне хотелось бы сказать нисколько слов о наказаниях. Вопрос этот слишком сложный, чтобы его можно было так легко решить. Конечно, наказания сами по себе вредны, и было бы желательно обходиться без них. Против этого возражать нельзя. Но на практике это не осуществимо. Имея дело с массой, составленной из чрезвычайно разнородных элементов, воспитатель вынужден нередко прибегать к наказаниям и не всегда с целью воздействовать на массу, но часто, чтобы произвести впечатление на провинившегося.

Да и станет ли мальчики разбирать, с какой целью на него наложено наказание?

Я возьму простой примерь: мальчики шалили в классе, воспитатель с ними побеседовали; это не помогло. Еще раз воспитатель с ними поговорил - результат тот же. А между тем его шалости мешают занятиям. Конечно, вы на него наложите наказание. Не следует только злоупотреблять наказаниями и накладывать их при каждом удобном случае. Нет, сперва попытайте другие меры, а если они не по действуют, тогда наказать, но наказать со всей строгостью, чтобы мальчики почувствовали вашу силу, чтобы они поняли, что нельзя безнаказанно нарушать требования заведения и что хочешь не хочешь, а им подчиниться должно. Да ни одна школа и не может допустить такого нарушение, ибо, в противном случай, она должна исчезнуть.

Полковник Салатко - Петрище Михаил Людвигович (штатный преподаватель законоведения Алексеевского ВУ, см. здесь ).

В офицерских семьях воспитание детей поставлено плохо благодаря тому, что оно ведется эмпирически, а не научно, и особенно виновным в этом отношении является женский элемент общества именно этот элемент особенно враждебно относится к порядкам заведения; напр., усиленно кутая своих детей до поступления в корпус, матери при малейшей простуде своих детей-кадет, сейчас же это обстоятельство ставят в вину корпусу, где, разумеется, подобное вредное укутывание недопустимо.

Что касается наказаний, то они безусловно неизбежны. Между тем женская часть семьи не согласна с этим; родители больше питают, чем воспитывают, и воспитателю весьма часто приходится считаться с этим обстоятельством, особенно в младших классах, так как с годами (в старших классах) родительская опека значительно ослабевает.

Идеал, нарисованный кап. Угрюмовым - отсутствие наказаний - сам по себе прекрасен, но избежать наказания, даже в семье, положительно нельзя; наказания часто необходимы, лишь степень их различная, в зависимости от среды и умение выбирать их, и последнее особенно важно, а отказаться совсем от них, это - создать новый порок.

Большинство воспитателей ставят своим идеалом избегать наказания. В вопросе о наказаниях следует отделять элемент воспитания души от элемента внедрение привычек; наказания могут быть применимы лишь в последнем элементе. Иногда одной угрозой наказания можно достигнуть желаемого; полный же отказ от наказания, это - невыполнимая утопия.

Наконец, наказания действуют на массу, искореняя подражательность, направленную в отрицательную сторону.

Подполковник Трубников Михаил Александрович (офицер воспитатель и преподаватель фехтования, групповой гимнастики, ручного труда Одесского КК).

Я позволю себе сделать небольшое замечание по поводу затронутого в реферате вопроса о доверии в воспитании. Доверчивое отношение воспитателя к воспитаннику может явиться большою воспитательною силою.

Увеличивая постепенно, в зависимости от возраста и хода душевного развитая воспитанника, степень доверия, предоставляя мальчику или юноше все больше и больше самостоятельности, возможности руководиться в своих поступках не указаниями и запрещением со стороны, а собственным своим выбором, воспитатель тем самыми воспитывает волю питомца. Но, оказывая доверие, воспитатель должен не упускать случая проверить, насколько оно оправдывается поступками воспитанников и не употребляется ли во зло. В противном случай легко совершенно выпустить из рук все дело воспитания.

Точно так же и любовь лишь тогда будет воспитательною силою, когда она основана на уважении воспитанников к воспитателю. Любовь, приобретенная излишнею снисходительностью к разным недостаткам и дурным проявлениям воспитанников, не сила, и не такой любви надо искать воспитателю, стремящемуся руководить своими питомцами и вести их к определенной цели в их развитии.