Шишков Алексей Николаевич родился 8 сентября 1947 г. в Новосибирске в семье военнослужащих. Учился в Кавказском Краснознаменном суворовском военном училище. Прошел путь от оперуполномоченного до начальника Управления ФСБ Краснодарского края. Генерал-лейтенант ФСБ. С 2002 г. - член Совета Федерации РФ or Законодательного собрания Краснодарского края. Первый заместитель председателя Международной ассоциации суворовских, нахимовских и кадетских объединений «Кадетское братство». Из интервью газете "Красная Звезда" 29.04.2006 Виталий Денисов

 Алексей Николаевич, кадетское движение в стране сегодня развивается семимильными  шагами. Но оно разное. Часть учреждений этой направленности действует под эгидой Минобороны и других силовых ве­домств. Другая -  под руководством Министерства образования и науки, региональных и местных властей. Что бы вы сказали по этому поводу?

То, что мы имеем сегодня, движением я бы называть не стал. Существует какая-то сумма образовательных учреждений, отнесенных к разным ведомствам, которые называются давно привычными суворовскими военными училищами, Нахимовским ВМУ и возрождаемыми кадетскими корпусами, классами и даже кадетскими садами (есть и такие, как ни парадоксально это звучит!). Все это образует неустойчивую и разрозненную систему, которая не выстроилась и не организовалась по той причине, что, когда 15 лет назад - а именно тогда кадетство обрело вторую жизнь в России - идея была выдвинута обществом, «верхи» в лице законодателей в ходе работы над законом «Об образовании» оставили ее без внимания или просто прозевали. В итоге закон был принят, но в нем нет даже упоминания о системе образования и воспитания, которую мы именуем кадетской, нет ни строки о кадетском компоненте в том виде, в котором он присутствует в существующих сегодня условиях.

А между тем это 70 кадетских корпусов, находящихся в ведении Минобразования, и 19 учебных заведений силовых структур - Минобороны, МВД, МЧС, Погранслужбы ФСБ, Минюста. В итоге получилось, что выросшее и окрепшее благодаря инициативе снизу движение оказалось вне нормативной базы.

Но необходимость законодательного закрепления кадетского образования и воспитания - это только первый срез проблемы.

Давайте все же остановимся на этом подробнее. Что, по вашему мнению, нужно прописать в Законе «Об образовании»?

Прежде всего кадетское образование (а я под этим имею в виду все многообразие военно-учебных заведений этого профиля, включая суворовские  военные училища) должно быть определено как самостоятельная форма обучения, потому что любой кадетский корпус - это пансионат закрытого типа с особым режимом обучения и уровнем, обеспечивающим получение воспитанниками начального военного образования как первой ступени непрерывного военного образования.

Тут я должен сделать небольшое отступление. У нас в гражданской сфере существуют три уровня образования - начальное, среднее, высшее. Школа - лицей (техникум) - институт - эта схема давно и надежно работает. А вот в военной составляющей образования наблюдается нонсенс - звена начального военного образования нет.

Среднее (училища и институты) и высшее (университеты и академии) да, существует. А начального вроде как и нет. Вот эту-то нишу и должны заполнить собой СВУ, НВМУ, кадетские корпуса в том виде, в каком мы себе это представляем.

И каким же должно быть начальное военное образование? Что необходимо изменить в существующей системе подготовки в этих учебных заведениях?

Для начала надо вернуться к 7-летнему сроку обучения в них. И это не просто желание загнать ребят за забор в угоду стремлению продолжения традиций. Хотя именно такой подход определен – и продолжить традиции. Такой подход обоснован 300-летней практикой кадетского образования и воспитания.

Здесь, я думаю, важен другой аргумент. 14 - 15-летний подросток, приходящий в СВУ или кадетский корпус, приносит с собой пусть небольшой, но существенный опыт соприкосновения с криминальной средой, знакомства с алкоголем, наркотиками и т.д. Он пусть и не до конца, но уже сформировал свое мировоззрение, определил жизненные ценности и ориентиры. Но выбор этот не всегда верен. Вот и получается, что офицер-воспитатель начинает работу с кадетом не с воспитания, а с перевоспитания. В этом смысле мальчишка в возрасте 10 – 11 лет является более плодотворным объектом воспитания. В нем легче воспитывать те идеалы, которые мы хотим видеть в гражданине  нашей страны, формировать морально-деловые и иные качества человека XXI века.

Далее. 7-летнее обучение позволяет давать воспитанникам на начальном этапе более глубокие общеобразовательные знания с постепенным добавлением знаний профессиональных, сугубо военных или специальных. Если кто-то сомневается в обоснованности такого подхода, пусть поинтересуется статистикой, сколько выпускников того времени и нынешних заканчивали эти учебные заведения с золотой или серебряной медалями. В те времена система работала на. результат, на подготовку высокообразованных и высококультурных будущих военных. Hо в конце 1960-х годов было принято необдуманное, на мой взгляд, решение политического и военного руководства СССР о переводе на трехлетнюю, а потом и на двухлетнюю систему обучения. Система наполняемости учебного процесса, воспитательный процесс, рассчитанный на долгосрочный период взаимодействия преподавателей и воспитателей с суворовцами и нахимовцами, была сломана. Была девальвирована сама идея, заложенная при образовании в 1943 году суворовских и нахимовских военных училищ.

Замечу в этой связи, что недавно образованный Совет старейшин при Международной ассоциации суворовских, нахимовских и кадетских объединений «Кадетское братство» обратился с письмом в адрес председателя Правительства РФ, в котором предложил вернуться к 7-летней практике обучения. 28 марта пришел ответ за подписью одного из заместителей министра образования и науки РФ, в котором говориться, что органы исполнительной власти не видят препятствий на пути осуществления этой идеи.

Что еще необходимо сделать?

Назрел вопрос создания единого центра управления кадетским образованием и воспитанием. Даже, наверное, не управления, а координации, потому что управлять процессами в разных ведомстве будет достаточно сложно. А вот появление координирующего органа, в который бы вошли представители всех заинтересованных структур, - проблема  неотложная. Именно этот объединенный центр и должен проводить согласованную и единую государственную политику в сфере кадетства.

Вообще тут необходимо четкое разделение военно-учебных заведений начального уровня. СВУ, НВМУ, кадетские корпуса силовых ведомств существуют на деньги федерального бюджета и, по сути, выполняют государственный заказ на подготовку будущих государственных служащих, в том числе и сотрудников силовых структур. Вторая группа - общеобразовательные учреждения, которые мы называем кадетскими корпусами, отнесенные к ведению Министерства об­разования и которые содержатся за счет региональных и местных бюджетов в субъектах Федерации.

Почему я говорю о необходимости подобного структурирования? Да потому что нужно в обязательном порядке провести лицензирование самого наименования «кадетский». Это позволит избежать тех перекосов, о которых я говорил в самом начале разговора по поводу кадетских детских садов. То же самое касается девичьих «кадеток», что вызывает отчасти справедливые нарекания по поводу излишней милитаризации отечественной школы. Хотя тяга к военизированной форме обучения и у детей, и у их родителей вполне понятна  - за этим стоят прежде всего стремление к порядку, желание получить качественное образование, определить раннюю профориентацию подростка, иметь прочный барьер от воздействия негативных явлений окружающей жизни, наконец, просто элемент увлекательной игры...

Так вот, корпуса, прошедшие процедуру лицензирования и соответствующие статусу (а его еще только предстоит разработать), должны таковыми остаться. Все остальные мы предлагаем преобразовать в военные гимназии и лицеи. Тем более, что однажды в истории кадетского образования России был период, когда во время царствования Александра II в результате реформы Милютина 1863 года корпуса были  переименованы в военные гимназии.

Это должно стать не только сменой вывески. Это отражение реально существующего положения вещей. Если выпускники СВУ и кадетских корпусов силовых ведомств по большей части ориентированы на продолжение учебы в высших военно-учебных заведениях и службу в рядах Вооруженных Сил, других войск и служб, то воспитанники «гражданских» «кадеток» имеют право выбора приложения своих усилий. Это могут быть и госслужба, в том числе военная, и сфера муниципального управления, и бизнес.

Так что прежде чем объединиться, нам нужно размежеваться...

Образование объявлено одним из важнейших национальных проектов. Прямо говорится о том, что «успешная реализация проекта позволит обеспечить системные изменения по основным направлениям развития образования России, а также будет эффективно содействовать становлению институтов гражданского общества и современного образовательного менеджмента». Звучат слова, что поддержку получат наиболее эффективные и успешные образовательные практики, чтобы впоследствии они дали обществу примеры качественного образова­ния, обеспечивающего прогресс и профессиональный успех. Но о та­кой составляющей, как кадетское образование, объединяющее уже тысячи подростков по всей стране, в концепции проекта нет даже упоминания. Как это понимать?

Это огромный пробел в концепции нацпроекта. Что еще раз доказывает, что в обновлении нуждается огромный законодательный пласт, включая не только Закон «Об образовании», но и законы «Об обороне», «О воинской обязанности и военной службе», «О статусе военнослужащих», другие законы из военного пакета. Если мы хотим двигаться вперед, развивать то, что сейчас называют инновационными формами обучения (а разве кадетские учебные заведения таковыми не являются?), то надо выработать на этом поле новые «правила игры».

Говоря об участии государства в этом деле, уверен, давно пора возродить забытую, но очень важную форму попечительства. Это стало бы и своеобразной формой гражданского, общественного контроля за сферой кадетского образования и воспитания. Ничего нового в этом не будет. Достаточно вспомнить, что в России все члены царствующей семьи были шефами полков, юнкерских училищ и кадетских корпусов. Тот же цесаревич Алексей был шефом Морского корпуса, а главным шефом кадетских корпусов и начальником военно-учебных заведений был великий князь Константин Константинович.

В наше время такой патронаж представлен единичными примерами. Я, допустим, знаю лишь одного политика - спикера Совета Федерации Сергея Миронова, который является попечителем Санкт-Петербургского суворовского военного училища. Где же остальные наши политики, бизнесмены?..

Но почему тогда молчат законодатели? Почему те из них, кто сам в прошлом был суворовцем - а таких в парламенте России немало, - не пытаются переломить ситуацию?

Такие попытки предпринимались. Было время, были попытки разработки и принятия федеральной целевой программы «Кадеты России». Кроме того, на моей памяти как минимум три попытки ввести в законодательство понятие компонента кадетского образования. Но все они были отклонены Госдумой. Почему? Да потому что у некоторой части моих коллег-парламентариев есть твердое убеждение: Закон «Об образовании» достаточно емкий для того, чтобы вместить в себя все возможные формы образования, которые могут осуществляться путем реализации дополнительных образовательных программ. При этом они забывают, что кадетское образование имеет свою специфику, что нет Госстандарта начального военного образования, что нет еще многого из того, без чего невозможно развитие кадетских корпусов в будущем.

Но я понимаю упрек, скрытый в вопросе. Свою задачу, как законодатель, я вижу как раз в том, чтобы пробить эту стену непонимания и добиться того, чтобы соответствующие изменения в законодательство были наконец внесены.

И вы верите в успех?

Верю, иначе не занимался бы этим.