Всепресветлейшая Державнейшая Великая Государыня Императрица и Самодержица

Государыня Всемилостивейшая.

 

Ваше Императорское Величество побуждаете верноподданных к ревности исполнять праведныя намерения Вашего Величества; рождаете в них чувствие благодарности к великим своим благодеяниям; и, наконец, ободряете их простирать свое усердие в изыскании полезностей обществу; сие чувствуют подданные, которые благополучным Вашего Величества Государствованием и свое благополучие увеличено видят.

Новой опыт сего Вашего Императорского Величества призрения к корпусам артиллерии и инженерному; когда Всемилостивейше праведно проникнули, что артиллерия в слабое и невыгодное состояние пришла, и что ее сила не во множестве, но паче в искусных и способных людях состоять должна; ибо когда она исправна, всем подлежащим снабдена и достойными офицерами наполнена, не требует обяснения какой плод приносит; и какая польза от сего зависит; следственно как сие важно, так велика монаршая доверенность определением меня в генерал-фельдцейхмейстеры; и тако, пользуясь Высочайшею Вашего Императорского Величества доверенностию, разсматривая врученной мне пост в сожалетельном состоянии нашел, исключая то, что великое иждивение, которое напрасно тратиться должно было, и что цейхгаузов и магазеинов почти нет, и в такой худобе находятся, что всегда опасности подвергнуты вещи, которые многой цены стоют, и весьма достопамятныя; многое число офицеров в артиллерии и инженерном корпусе без знания артиллериской и инженерной науки служили; оставляя то обяснять, как великое иждивение на содержание крепостей, их починку и с какими непорядками употреблено и растрачено; а до ныне ни одна в оборонительное желаемое состояние не приведена; то для пресечения напрасной траты и единственно основательнаго учреждения от меня прошлаго 1756 году ноября 14 дня в сенат подан изысканной способ как то основав желаемаго плода ожидать можно.

Сии обстоятельства и нынешнюю войну приемля в разсуждение, на первой случай, в чем больше надобности состояло, то я исполнить не оставил, как в фортифицировании новыми верками самонужнейшаго, рижской и других близ оной лежащих крепостей постов, так и всех неспособных к артиллериской и инженерной службе, а особливо не знающих принадлежащих к тому наук офицеров, смотря их склонности, в другия команды к распределению разослав, ваканцы сколько возможно было достойными и способнейшими укомплектовал, а притом армию Вашего Императорского Величества исправною и вновь изобретенною мною артиллериею знатно снабдил, которой вылито и со всем к тому подлежащим сделано как во обсервационной корпус, так и в армию отправлено не менее дву сот шести десять орудий.

Произшедшей от сего и доказанной опыт минувшей баталии о приобретении свидетель.

Но сего к совершенному артиллерии и инженерного корпуса в надлежащее состояние приведению недовольно, а только за начало служить может, многое еще осталось исполнить, того ради о самом основании, которого нет, помышлять должен; а от того уже ожидать совершеннаго плода, приготовляя достойных артиллеристов и инженеров, равно и знающих разное ремесло людей; сей пункт я за наиглавнейшее почитаю, потому что артиллерия и инженерной корпус, на науке будучи основаны, должны снабдены быть весьма научеными офицерами; и довольно иметь ремесленников, знающих свое дело. А хотя школы в обоих сих корпусах и есть, токмо оне от неимения знающих учителей и от весьма ограниченнаго своего учреждения так недостаточны, что, чисто сказать можно, надежда не есть желания достигнуть, следственно на оном основании людей просвещенных науками, и искусных в ремеслах получить нельзя; ровным образом и порядок во всем быть не может, когда точных, довольных и ясных законов не иметь, которые не токмо недостаточны, но в великом замешательстве, чего ради в силе 754 году указу регламент артиллериской сочинив для разсмотрения и поднесения к Высочайшей конфермации Вашего Императорского Величества в сенат подастся.

А для получения в артиллерию и инженерной корпус и для наполнения армии желаемыми офицерами, не соизволите ли Ваше Императорское Величество указать, учредить при артиллерии шляхетной кадетской корпус с классом училища военной науки, о которой двоекратно как «753», так «755» годов в правительствующий сенат с довольным доказательством пользы предложении подал с приложением плана; из чего по склонности и приобретении в науке преимущества, в которой кто предуспеет, в те места в офицеры определяемы будут; и тако артиллерия получит такого офицера, которой, при знании артиллериской науки и инженерства, и то, что касается до офицера малаго и большого в армии знать будет, ровным образом и в прочих двух службах сверх того, что до него в которой принадлежит, другия две должности с наукою известны ему будут; сии три военныя знании так сопряжены, что когда кто их достигнет познать вообще, то весьма близок быть великим военным человеком.

Чего ради всеподданнейше представляю:

1) план о учреждении при артиллерии кадетского корпуса, на каком основании оной быть должен, каким во оном корпусе наукам кадеты обучаться имеют; и какия материи в классе военном трактованы будут;

2) штат оного корпуса и военного училища, сколько кадетов, офицеров и штаб-офицеров комплект полагается; и какое жалование получать имеют; колико на учреждение и на ежегодное корпуса содержание суммы надобно;

3) изяснение какия пользы и какое сохранение интереса от того учреждения последует.

И если учреждение помянутаго корпуса, на видимой полезности основанное. Всемилостивейшей Вашего Императорского Величества конфирмации удостоится, то (в разсуждении колико потребно при обстоятельствах войны прочие государственные умноженные доходы для неминуемых издержек сохранить) на произведение в действо сего вновь начинаемаго дела, подлежащаго безсмертной славе имени Вашего Императорского Величества, изысканной мною ныне еще новой доход и никуда неопределенной употребить можно, ибо по моему представлению и по определению конференции - к облегчению обращения в государстве медных денег и ради прочих польз развозка дву миллионов рублев по городам и перевод чрез вексели с приращением интереса навсегда б большим числом следовать имело, если бы то не единовременно учреждено было; неминуемость же удержания баланса серебряной с медною монетою, сопряженная с многими еще нетокмо полезностями, но и необходимостями (как о том в предложении моем явствует), требует, чтоб сие непременным было установлено, от которого не соизволите ли Ваше Величество как на первое корпуса учреждение, так и на ежегодное с военным классом во всем содержание, и на прочия весьма нужныя в артиллерии учреждении, указать всю ту прибыльную сумму, не токмо без народной тягости, но с произвождением еще обществу пользы, отдать в артиллерию, а к тому приобретенныя ж и впредь приобретаемыя чрез экономию и подлежащия по подчиненным мне местам, яко то по артиллерии, инженерному корпусу и оружейной оставшия за расходами деньги присовокупить, то для сего полезнаго дела оных как на основание, построение, так и на содержание достаточно будет; а что сверх сего оставаться станет из вышеименованных доходов, то прочия артиллерии необходимыя строении, по разсмотрению моему, начать делать, яко то цейхгауз, магазеины и гофшпиталь, сколько помянутая сумма дозволит за употреблением других необходимостей по артиллерии, инженерному корпусу и оружейной, а буде ее к сим государственным и необходимым строениям будет недостаточно, в таком случае потребную прибавку учинить, которая нише велика, ниже единовременна не будет надобна.

Вашего Императорского Величества всеподданнейший раб

Граф Петр Шувалов.

27 апреля

1758 года.

---

 

План о учреждении при артиллерии шляхетнаго кадетского корпуса.

 

1. О наименований корпуса.

Оной именовать, артиллерийской шляхетной кадетской корпус, для того, что хотя он видимыми и могущими произойти полезностями, вообще, не токмо артиллерию и инженерной корпус, но и армию награждать будет, однако ж, по всему своему учреждению и подробности, больше других мест к артиллерии принадлежит, и с нею всем его установлением как е своим началом и помощию соединяется.

 

2. О определений в корпус.

В сей корпус в кадеты записывать российских дворян и таких, которым табелью о рангах дворянство дается; равным образом и о подданных Ея Императорского Величества лифляндцах и эстляндцах разумеется, токмо с тем, что уже они из службы выходить не могут инаково как и российские, а буде кто из иностранных дворян пожелает, таковых записывать со обязательством вечнаго подданства, чего ради генерал-фельдцейхмейстер о каждом дворянине, которой такого определения от него требовать будет, имеет о российских дворянах герольдии сообщить, и по тому от сената указу ожидать; а прочих сам определяет, и как ему всегда известны будут ваканции кадетов, то чтоб сверх полагаемаго комплекту немогущие содержать себя за комплектом определяемы не были, без его востребования ни которое место в кадеты записывать не должно.

 

3. О жилищах кадетов.

Для житья и обучения кадетов, по разсмотрению генерала-фельдцейхмейстера где место изобрано будет, построить каменной дом, в котором бы поместились кадеты, офицеры и учители, и было бы место для классов; оному дому план с фасадою также описание и смета при сем прилагаются, а какия по состоянию надобности в постройке онаго против плану отмены, или прибавки учинить надобно будет, то оное все оставить на разсмотрение генерала-фельдцейхмейстера; число же оных кадетов, кроме унтдер-офицеров, полагается двести семьдесят два человека, и для наилучшаго порядку разделяются в четыре роты, из которых одна имеет быть бомбандирская.

 

4. О содержании кадетов.

Пищею довольствоваться имеют за общим столом и полагается на каждаго по гривне на день, что учинит тридцать шесть рублев в год, а на всех девять тысяч семьсот девяносто два рубли; сия сумма полагается на все, что касается до стола кадетов с капралами и вручается во особливое смотрение гофмейстеру, которому надлежит прилежно наблюдать, чтоб кадеты довольны были пищею.

 

5. О одежде кадетов.

Всякой кадет имеет получать в год две пары башмаков, каждая по семидесят копеек, итого сто сорок копеек;

две пары нитяных чулков, каждая по сороку копеек, итого восемьдесят копеек, и две пары шерстяных чулков, каждая по тридцати копеек, итого шестьдесят копеек;

три пары щиблет, каждая по тридцати копеек, итого девяносто копеек (щиблетныя пуговицы могут служить на всю его бытность, итак здесь оныя не кладутся);

три рубашки, каждая по пятидесят копеек, итого сто пятьдесят копеек;

три полурубашки с манжетами по одному рублю, три простыни, тридцать копеек каждая, итого девяносто копеек; галстуки (имеют быть черные) по тридцати копеек в год;

шляпу вседневную без галуну шестьдесят копеек;

лент черных на косу шесть аршин, по осьми копеек аршин, итого сорок восемь копеек, белых три аршина сорок пять копеек;

щиблеты черные сто двадцать копеек в два года, а в год шестьдесят;

вседневной мундир красной с желтым камзолом и штанами и с медными пуговицами, с черными обшлагами и воротником - семь рублев;

мундир парадной с золотым галуном - семнадцать рублев в два года, а в год восемь рублев пятьдесят копеек;

парадная шляпа в два года четыре рубли, а в год два;

одеяло байковое и постеля пять рублев в десять лет, а на год пятьдесят копеек;

за мытье рубах, на пудру, помаду, мел, вохру и прочее два рубли;

итак придет на содержание каждаго кадета, считая только одежду и пищу, шестьдесят семь рублев пятьдесят три копейки на год, а на всех осьмнадцать тысяч триста шестьдесят восемь рублев шестнадцать копеек.

 

Мундиры барабанщикам и флейщикам шестнадцати человекам, каждый пятнадцать рублев в три года, в год пять рублев, а на все восемьдесят рублев;

музыкантам богатые мундиры двенадцати человекам, каждый пятьдесят рублев в десять лет, а в год пять рублев, а на все шестьдесят;

вседневные десять рублев в три года, в год три рубли тридцать три копейки с третью, а на всех сорок рублев;

а всем на год сто восемьдесят рублев.

 

6. О аммуниции.

Знамен три, каждое сорок рублев в двадцать лет, а в год одно два рубли, на все шесть рублев;

шпантонов двенадцать, каждой десять рублев в двадцать лет, за один в год шестьдесят копеек, а за все семь рублев двадцать копеек;

алебард унтер-офицерских сорок пять, каждая по три рубли в двадцать лет, а в год пятнадцать копеек, за все шесть рублев семьдесят пять копеек;

барабанов восемь, каждой по десяти рублев в десять лет, а в год один рубль, за все восемь рублев;

ружей с медною оправою двести пятьдесят четыре, каждое пять рублев в десять лет, а в год пятьдесят копеек, а на все сто двадцать семь рублев;

тапок для бомбандирских офицеров три, каждая десять рублев в пятнадцать лет, а в год шестьдесят семь копеек, а за все два рубли одна копейка;

сум с перевезьми три, каждая тридцать рублев в пятнадцать лет, а в год два рубли, за все шесть рублев;

шапок бомбандирских с золочеными гербами семьдесят восемь, каждая пять рублев в восемь лет, а в год шестьдесят две копейки с половиною, а на все сорок восемь рублев семьдесят пять копеек;

сум бомбандирских семьдесят четыре, каждая четыре рубли в восемь лет, а в год пятьдесят копеек, а на все тридцать семь рублев;

перевезей с позументом семьдесят четыре, каждая восемь рублев в восемь лет, в год один рубль, а за все семьдесят четыре рубли;

подсумков с ремнями семьдесят четыре, каждой в два рубли в восемь лет, а в год двадцать пять копеек, за все осьмнадцать рублев пятьдесят копеек;

сум мушкатерских сто восемьдесят, каждая три рубли в восемь лет, в год тридцать семь копеек с половиною, а на все шестьдесят семь рублев пятьдесят копеек;

перевезей сто восемьдесят, каждая один рубль в четыре года, а в год одна двадцать пять копеек, на все сорок пять рублев;

шпаг триста двадцать семь, каждая три рубли в двенадцать лет, а в год двадцать пять копеек, а на все восемьдесят один рубль семьдесят пять копеек;

портупей триста двадцать семь, каждая один рубль в четыре года, а в год двадцать пять копеек, на все восемьдесят один рубль семьдесят пять копеек;

темляков триста двадцать семь, каждой в два года тридцать копеек, а на один пятнадцать копеек, на всех сорок девять рублев пять копеек, итого в год шестьсот шестьдесят шесть рублев двадцать шесть копеек.

Палаток на каждую роту по шестнадцати - шестьдесят четыре, каждая по десяти рублев, в восемь лет, в год один рубль двадцать пять копеек, а на все восемьдесят рублев;

намет для зала двести рублев в десять лет, а в год двадцать рублев;

полевая церковь в двести рублев в десять лет, а на год двадцать рублев;

пирамид восемь, каждая по три рубли в восемь лет, на год тридцать семь копеек с половиною, а на все три рубли,

итого на лагерь в год сто двадцать три рубли;

итак на все вышеписанное в один год имеет быть, считая комплект двести семьдесят два человека, девятнадцать тысяч триста тридцать семь рублев сорок две копейки.

 

7. О записывания кадетов в классы.

Как скоро кадет в корпус определится и пришлется в роту, то ему ротный командир назначит квартеру и препоручит ундер-офицеру того капральства и старшему тоя комнаты в смотрение, и при том приказывает обмундировать и обучить военной экзерциции чрез две недели; по прошествии двух недель ротной командир представляет новоопределеннаго к майору, которой определяет его в классы, дав табель за своего рукою, и росписав точно часы, где которые ему быть и имена учителей: сим табелям надлежит быть у майора записанным в книге, ибо в них есть великая важность и весь порядок учения по них располагается.

Кадет, получа сию табель, обявляет оную дежурному капитану, которой посылает его к тем учителям, которых имена в табели написаны, а учители вписывают его в свои листы, а табель возвращается паки кадету, которому оную под жестоким штрафом надлежит хранить; если определенной покажет, что он чему-нибудь учился прежде или на своем коште, или в уневерситете, то в первом случае приказать его освидетельствовать, во втором же надлежит, взяв от него атестат, и в разсуждении оного и написать в такие классы, в какие по знанию его следовать будет; если определенной ничему прежде не обучился, то определять тех сперва в нижние классы к подмастерьям и можно вдруг вступить в классы немецкой, французской, арифметической, рисовальной и в экзерциции; сие смотреть надлежит майору и разсуждать по остроте определеннаго, также надлежит смотреть исправно ли определенной русской грамоте и писать умеет; если несовершенно обучен, то надлежит необходимо доучивать.

 

8. Каким наукам кадеты обучаться имеют.

Французскому. немецкому языку, истории и географии, механике, гидроулике и аэрометрии, архитектуре гражданской, географии математической, химии, основания экспериментальной физики показывать, натуральной истории, военных экзерциций, танцовать, фектовать, верховой езде, арифметике и простой алгебры, геометрии, вышней геометрии и о свойстве трех разсечениев конуса и о прочем; артиллерии и фортификации, фейерверочному искусству и рисовать.

 

9. О лагере.

Для обучения в экзерцпциях кадетов надлежит пространное место, которого в городе сыскать неможно, то за нужное считается весь артиллериской корпус выводить в лагерь каждой год на два месяца; в сие время прочие науки оставляются и производятся одне экзерциции, так как ниже в учреждении военного класса изяснено; штаб и обер-офицером и некоторым учителям военного класса должно также иметь свои палатки и быть в лагере.

 

10. О произвождении кадетов.

Если случатся в корпусе ундер-офицерския ваканции, то прежде ротной командир аттестует кадета в поведении, а учители в науках, но понеже и полковнику состояние всякаго кадета знать должно как в поведении, так и искусстве, то ему, взяв в разсуждение аттестат, самому разсматривать сходен ли оной с правдою, и потом представлять директору корпуса, а он разсмотря представит генералу-фельдцейхмейстеру, и от него произвождения ожидать; а потому что все кадеты вдруг не могут так как в прочие в военной класс вступить, за тем что в него должно вписывать таких, которые уже в прочих науках хорошее знание приобрели, ибо ни которой кадет не может в офицеры никуда выпущен быть, не будучи в военном классе, того для вписывать их во оной класс с крайним разсмотрением и по знанию наук и по старшинству, а зачем, буде старшинства минуют, именно означивать.

Всякой кадет и ундер-офицер не может меньше бытия своего в корпусе пяти, а в военном классе дву лет, офицером действительно в службу выпущен быть; и надобно, чтоб он в сие время чрез прилежность хорошее знание в науках приобрел; разве которые из них отменное пред другими в науках знание получат, то таковых и менее положеннаго времени бытности их в корпусе и в классе, по разсмотрению генерала-фельдцейхмейстера, не дожидаясь термина выпускать, на противу ж того, ежели которые не столько сколько надлежит в науках просвещения получат, то таковые и долее положеннаго времени в корпусе остаться имеют.

Когда ж которые кадеты в корпусе пятилетнее, а в классе военном некоторое время будучи, подлежащим наукам сколько возможно обучатся, то директор обще с полковником и учителями военного класса назначит пятьдесят человек к произвождению в офицеры, то есть половину сколько в военном классе числом кадет находиться будет, учиня прежде им экзамены, и с аттестатами представить к генералу-фельдцейхмейстеру, показав точно, которой кадет сверх прочих наук в артиллерии или в инженерстве, или ж военной полевой науке больше знания приобрел, и к чему больше склонности имеет, и в которую из них службу к выпуску способнее; по тому генерал-фельдцейхмейстер, разсмотрев, произвождение им учинит на таком основании, чтоб кадеты и капралы в артиллерию и инженерной корпус в штык-юнкеры и прапорщики, а ундер-офицеры и сержанты в подпоручики, в армию ж капралы и ундер-офищеры против тех же чинов выходить могли.

Сии произведенные с того времени имеют такой офицерской униформ надеть, в какую службу кто назначен будет, и до положеннаго времени попрежнему для приобретения большаго знания в науках в военном классе остаться на следующем основании.

Со времени произведения их имеют они получать жалованье по своим чинам без рационов до самаго совершеннаго выпуску в артиллерию и инженерной корпус или в армию, не получая уже больше никакого от корпуса казеннаго содержания, кроме квартир в корпусе, в которые они по произведении в офицеры из тех покоев, где они кадетами будучи шили, перейти имеют, и расположить во всем их так, чтоб они от строгаго кадетского содержания, как офицеры, пристойную вольность почувствовали, и лучшее с прочими кадетского корпуса офицерами и учителями обхождение иметь могли; огранича однакож оное, чтоб они но их состоянию в прочем, как офицеры, а в науках, как ученики, находились.

 

11. О совершенном выпуске.

Когда двулетний термин офицерам в военном классе бытности минует, то генерал-фельдцейхмейстер оных на имеющияся ваканции в артиллерию и инженерной корпус определять, а принадлежащих в армию для такового ж определения в военную коллегию отослать имеет, которым всем считаться старшинством с того времени, как им двулетний термин бытия в военном классе минул; потом генерал-фельдцейхмейстер места их в классе, паки таким же порядком произвождение учиня, наполнит; но если из таковых к выпуску подлежащих по особливой их пред другими остроте и прилежности предусмотрится дальнейшая надежда к знатному просвещению в науках, то имеют таковые еще на несколько времени в классе оставлены быть и, конечно, не менее году или двух, смотря по обстоятельствам, и потом уже выпущены быть с награждением за науку еще одного ранга; буде же из оных кто способнейшим усмотрится по прилежности и наукам в кадетской корпус в офицеры, то и туда их производить; кадетов комплект в военном классе полагается сто человек, из них пятьдесят офицерами произведутся, а прочие кадетами находиться будут и по совершенном выпуске офицеров их места заступить имеют. Однакож в воле генерала-фельдцейхмейстера оставляется, чтоб по усмотрению его в случае недовольнаго числа офицерских ваканций в артиллерии, инженерном корпусе и армии может комплект офицеров в военном классе и уменьшен быть; и как ни велика польза для армии будет, когда из военного класса наученные офицеры во оную выпускаемы будут, однакож усугубится оная более, если Вашего Императорскаго Величества Высочайшее соизволение будет всякой год из артиллериских и инженерных офицеров, а по нужде и из штаб офицеров некоторое небольшое число в армию выпускать, из таких, которые будучи в корпусе и военном классе, а оттоль по определении в артиллерию и инженерной корпус будучи во оных службы обеих сих мест, следственно состояние крепостей и артиллерии довольно узнают, в чины, особливой способности, наук и знания требующие, яко то в генерал-квартермистры, обер-квартермистры, также и в генерал-вагенмейстеры; а сие тем больше важно, что наука артиллерии и инженерства и практикою знание состояния своих крепостей и положения мест между ими великие подадут способы к полезнейшему расположению армии и во всем распорядку в разных случаях, хотя б то не токмо в оборонительной, но и в наступительной войне случилось.

 

12. Какия материи в военном классе трактовать.

Понеже военной науки материи столь богаты, что их подробно описать трудно, но только некоторое оглавление для знания о чем трактовано будет обяснить возможно, того ради предписывается обучать.

1. Всему тому, что до военного дела касается, как-то экзерцицию конную и пешую, солдатскую и ундер-офицерскую, а особливо маршировать вперед, вбок, накось и назад, тихо, посредственно и скоро, ровным образом без замешания и проворно наполнить во фрунте места упалыя во время сражения и все то, что до действа принадлежит с неприятелем, також разводить на часы, сменять, различие знать барабанных боев, как солдатам шить в артелях, эфрейторскую, капральскую и ундер-офицерскую должности.

2. Художеству воинскому, каким образом офицеру во всяком фронте обращаться, как в роте и полку повеления давать, как стрельбу всякую производить, как одету солдату быть должно, что на содержание его дается, как повеления командирския от главного до последняго доходят, как исполнения по оным делаются, должности из них каждаго и словом всему, что в военном уставе предписывается; не меньше во что солдат, полк, рота становится содержанием; в какие сроки получают вещи мундирныя и аммуничныя, как оныя вещи раздаются и употребляются, какое хорошее смотрение быть должно о надлежащем того сбережении и прочее, например, как-то жалование, провиант и фураж раздавать и при жаловании какие у кого вычеты чинятся.

3. Науки военной, как всякой фронт устроить, зачав от фронта ефрейторов даже до фронта полкового, и как во оном поступать и какия обращении или эволюции делать, и к чему оныя потребны, как маршировать и где какое прикрытие употреблять, каким образом с конвоями и деташаментами поступать, как лагерем становиться и его укреплять и что при том примечать надлежит; как внутри государства маршировать, на квартиры становиться и из них выступать, как во всех случаях нолк содержать в порядке и строгости, как суды производить и какие класть за погрешения штрафы, какой порядок письменной при полках содержать, читать всех военных авторов и делать на них рефлекцы, разсуждать о всех знатных баталиях и акциях и разсуждать те погрешности, от чего оне потеряны, и те случаи примечать чем выиграны, разсуждать же о настоящих политических делах в Европе и о военных силах других держав.

 

13. О публичных экзаменах.

Чтоб учреждение военного класса не только находящимся и обучаемым в нем, но и прочим военного дела людям пользу производило, то генералу-фельцейхмейстеру установить должно публичные экзамены, в которых кадетов и офицеров военного класса в их обучениях, как и в прочих науках публично свидетельствовать; таким образом, директор, приказывая или сам задавая им задачи, до онаго искусства касающияся, которые решены должны быть доказательствами такими, которые не только б не сумнительны были, но и по генеральным правилам и с утверждением военных авторов или истории, представя вымышленную войну, показав положение места, где оная производится, силу с обеих сторон, как ежедневное произведение во оной следует; и какия командир повеления дает, и одним словом все, что в целую войну случиться может; только, чтоб все было представлено с доказательствами, как выше сего сказано; в такой день не токмо всякому, находящемуся в учении оного класса, что пристойным образом представить можно, но и всякому ж человеку от себя что вымышленнаго военного искусства предложить дозволяется, однакож такой посторонней человек все то, что в тот день производить намерится, должен за два дни не только все то сочинение показать, но и дозволения от директора требовать, оное в публичной день представить; сии публичные дни за несколько времени назначиваемы будут.

 

14. О штрафах.

Содержать надлежит молодых людей весьма строго и за преступлении штрафовать; фуктель есть обыкновенной штраф, только надлежит при том знать умеренность; и для того кадетов никому кроме ротных и дежурнаго капитана штрафовать не позволяется; и ежели что непорядочное офицером или ундер-офицером усмотрено будет, о том надлежит донести в роте ротному командиру, а в классах и при столе дежурному капитану, которые ж будут провождать свое время в лености и не будут показывать ни малейшей охоты к наукам, таких сперва наказывать фуктелем, арестом, не пускать их с двора, наряжать в шутошное платье, если ж ни что не поможет, то, чтоб такие не занимали места у других, отсылать для написания в армейские полки в ундер-офицеры или рядовые, смотря по их поведению, а если кто из кадетов впадет в большие преступления и пороки, в воровство или в другое тому подобное безчестное дело, таковых наказывать публично розгами и, выписав из корпуса, определять в фузелеры или отсылать потому ж в военную коллегию для написания в солдаты в армию, что ж принадлежит до офицеров, обучающихся в военном классе, то если из них кто какия непристойности учинят, имеют как офицеры штрафованы или, смотря по проступке, и судимы быть.

 

15.

По всему шляхетнаго кадетского корпуса с классом военной науки учреждению, для лучшаго порядку и смотрения в должностях и учениях необходимо потребно, чтоб в директоры в корпус определен был такой человек, которого бы знание военного дела и охота, сопряженные с достоинствами его особы, служили примером всем подчиненным к исполнению должностей их; он, как командир будучи всего корпуса и военного класса, по генерале-фельдцейхмейстере, с его позволения, имеет власть пристойныя делать учреждения.

 

16.

В корпусе полагается действительно один полковник и один майор, а в военном классе учителей шесть человек, из них двое бригадирских, двое полковничих, а двое подполковничьих армейских чинов. Однако ж оным числиться кадетского корпуса штаб-офицерами, то есть подполковниками и майорами, хотя они, кроме настоящих полковника и майора, корпусом править и не будут, но кадеты, лучше при всех случаях и их, как своих точных командиров, почитать и в непристойностях опасаться станут.

 

17.

В вышеписанное положенное число в корпус в штаб-офицеры и в военной класс в учители люди известнаго достоинства, знания и способности истребованы будут из разных команд, по разсмотрению генерала-фельдцейхмсйстера; и буде из них кто и не того чину в какое место по способности требован будет, то таковые имеют настоящей, с которым возьмутся, или и другой чин до того какой ему по посту положен заслуживать по три года, и потом уже действительный по посту чин иметь, сия заслуга трехлетнего времени полагается в таком случае, буде им по прежним командам прежде в те чины, которые заслуживать имеют, по линии не достанется, а если оное им следовать будет, то без заслуги надлежащие чины получить имеют, которые им или по сему, или по выслуге трехлетнего времени генерал-фельдцейхмейстер и обявлять должен. Впрочем, когда они действительные по их должностям чины получат, то сверх линии по кадетскому корпусу и военному классу одними оными настоящими чинами считаться старшинством артиллерискаго и инженерного корпуса с штаб-офицерами, а ежели придет, что артиллерискаго или инженерного корпуса штаб-офицер с одного числа как и учитель военного класса или штаб-офицер корпуса состоять будут, то разбирать их старшинство и прежними чинами. Когда ж по сей линии по старшинству придется им произведенным быть, то однакож, в разсуждении способности их, имеют они остаться при прежних должностях и жалованье прежнее получать, какое по штату корпуса и класса установлено.

 

18.

Для лучшаго прилежания учителей классов кадетского корпуса всем помянутым военного класса штаб-офицерам поручить, по разсмотрению генерала- фельдцейхмейстера, каждому особливыя искусства и науки в смотрение, дабы они сверх военного класса могли и в том свою прилежность и вспоможение оказать.

Но как невозможно теперь о всем предписать точности положения, которая при учреждении своем яснее откроется и больше подаст еще знания, основать сие полезное учреждение на правилах благоразумия, того для потребно все то оставить во власть генерала-фельдцейхмейстера, а между прочим и следующие пункты.

1) В обер-офицеры в кадетской корпус как на первый случай, так и впредь дозволить выбирать ему таких, которые, по усмотреть) его, способными к тому найдутся и от команд, по его требованию, оных к нему присылать.

2) Понеже он, по всевысочайшей Вашего Императорского Величества доверенности, имея в команде у себя артиллериской и инженерной корпусы, по оным обер-офицером сам произвождение чинит, а о других в военную коллегию и к конфирмации Вашего Величества представляет, а и сего корпуса штаб и обер-офицеры ровные с артиллерискими и инженерными ранги иметь будут, то потребно, чтоб он и по кадетскому корпусу так ровно произвождении чинил и о том представлении делал, как и по сим двум корпусам.

3) Ежели из учителей военного класса и впредь кого он за благо разсудит другим способнейшим переменить, то для лучшей пользы и успеха и сие ему дозволить, по чему одного истребовать, а другого в такую команду, в которой он больше способен к службе, отослать имеет.

4) Время учения кадетов и расписание их по классам оставляется на его ж определение и разсмотрение директора с полковником.

5) Необходимо потребно, чтоб при корпусе для наблюдения внутренняго порядку, экономии, всех случающихся подрядов припасам, выдачи жалованья, заготовление мундиров и аммуниции и прочаго принадлежащаго к содержанию, быть канцелярии, то учреждение ее, на каком основании оную положить, оставить в разсмотрение ж генерала-фельдцейхмейстера, однако ж в таких границах ее постановить, дабы не токмо генерал-фельдцейхмейстер и по нем директор, но и полковник, будучи оной членом, мог ей все повелении давать.

6) Когда по предписанному расположению будет учрежден кадетской артиллериской корпус, и кадеты, обучав пристойным наукам, будут выпускаемы в офицеры, следственно бывшие пред тем ундер-офицеры, в артиллерии и инженерном корпусе, особливо обучающиеся на собственном коште, когда найдутся достойнее или ровны знанием с кадетами, заступят ваканцы офицерския, а кои не столь знающие, а следуют по старшинству к перемене, те по разсмотрению могут быть выпущены в армейские полки, из чего не мало порозжих мест в ундер-офицерских чинах находиться будет, а наполнять оных уже неоткудова, и в таком случае ко избежанию сего недостатка способ есть, хотя и требующей на содержание малолетних некоторой особливой денежной суммы, но только весьма артиллерии и инженерному корпусу полезен быть может, а сие учинить определя при каждой кадетской роте малолетных из солдатских детей, коих обучать при корпусе и ими комплектовать будущие ундер-офицерские в артиллерии и в инженерном корпусе кондукторския ваканции; да сверх того еще для другого недостатка, кои надлежит поправить чрез обучение таковых малолетных, необходимо за нужно почитается, которой терпит артиллерия и инженерной корпус от незнающих мастеров, кои не обучены довольно в геометрии и в тех самых математических науках, при которых они рукоделие свое отправляют, есть же довольно не только мурмейстеров, подмастерьев машинных, но и лафетных и прочих художеств мастеров, которые грамоте не знают, из чего возможно заключить сколь много от таких несовершенных художников на свет несовершенных и работ выходит, от чего великие недостатки и погрешности в важнейших предприятиях причинятся могут, а высочайшей интерес напрасно пропадет, сему примером может служить то, скол мало во время бывших походов выдерживали снаряды артиллериские от худой работы, к тому ж и ныне в крепостях многия сделанныя машины, обявляют сие незнание и происходящей от того недостаток, что их с малою силою надлежало б в движение приводить, ежели б только художеству сколько-нибудь искусство помогало, но их едва движение величайшею силою от собственной своей фрикции, которая от худой и непрепорциональной работы происходит, приводить возможно, а что ж подлежит до дернокладчиков, те все из простых солдат определяются, а жалованье достойное получают, чего ради надлежит в каждой кадетской роте положить по пятидесят человек малолетных из канонерских и прочих служащих при артиллерии и инженерном корпусе детей для укомплектования будущих ундер-офицерских ваканцей, также для получения искусных мастеров во артиллерии и инженерном корпусе, и обучать их во арифметике, геометрии, артиллерии и фортификацы, рисовать, как и прежде в школах обучение бывало, а при том показывать в архитектуре гражданской о шести орденах, изясняя им и о разсечениях конических для делания сводов и высекания, к вязке оных разных между собою перевязывающихся каменьев, которые придают немалую крепость к выдержанию и сопротивлений оным от падения бомб; при том же толковать употребляемых в работы материалов связку в стенах кирпича или плиты, творение извести, делание семента кладку в воде стен и отделении к тому ящиков, строение плотин, укрепление оных, разные ростверы под фундаменты, дабы тем достойных мурмейстеров при строении крепостей получить, также в начальных основаниях механики, для получения машинных мастеров и лафетных, обучая их показывать какие замки случаются в гейк и шпрейк верках, которым надлежит сделать модели, также связку и разных дерев одинаких штук, что весьма нужно при делании лафетов и прочаго, особливо в гражданском строении, в потолоках, мостах чрез реки и каналы оные употребляются, а из упоминаемых малолетных, когда обучатся показанным наукам, по достоинству производить артиллерии в ундер-офицеры, а потом пороховые, лафетные, машинные и прочие мастера, в инженерном корпусе в кондукторы, в гезели, архитектурные, мурмейстерские мастера ж и прочие чины, придавая в крепостях мастерам для ободрения чины ундер-офицерские и вмещая оных в гарнизонные полки, дабы тем ежели достойные найдутся с прочими в произведение вступать могли; что ж принадлежит до обучения их в науках, то возможно из знающих кадетских ундер-офицеров под смотрением одного капитана к тому определить, не причиняя излишняго содержания для учителя, а для произведения оных в чины по доброте поведения должны они аттестованы быть от ротных командиров, а в науках от их учителей, а полковник потом может доносить директору, которой представит генерал-фельдцейхмейстеру, по чему от него приказано будет произвесть и куда кто способен распределить.

Граф П. Шувалов.

---

 

Изяснение в каких языках экзерцициям и науках определяемое юношество в артиллериской и инженерной корпус обучать надлежит, а при том доказывается, каная польза из обучения оных последует, в противном же случае какие ныне недостатки от недовольно знающих людей происходят и сколь велики затруднения во исправлении и предприятии государственных важнейших дел от того бывают.

 

В артиллериской и инженерной школах чужестранных языков не учат, а на российском языке книг, как источников, откуда науки почерпаются о фортификации и артиллерии (кроме некоторых неисправных переводов) нет, и так сим множество способов отнимется артиллеристу и инженеру получить надлежащее совершенство в знании.

Артиллеристу не будет известен Блондель и Робенс, а инженеру Штурм и Герборт, если б кто имел охоту к вышней математике, где он найдет Вольфа, Эйлера, Бернулия, Рено, Озанома, Крузаца и Опиталя, буде ж захочет учиться архитектуры гражданской - Витруви, Скамоции и Винола, ему в том наставления подать не могут и, наконец, в военной науке нужнейше для офицера, не может он прибегнуть, не зная чужестранных языков, к Сенофонту, Цесарю, Вигецию, Монтикуколи, Тюренну, Фекиеру, Писегюрю и Крисие; словом, чужестранные языки нашему юношеству необходимы, а особливо тем, которые в артиллерии или в инженерном корпусе служить определяются.

Чтобы не похитить многаго времени учащагося, и тем не отнять бы способа привести в совершенство науки, которые должность его составляют, по моему разсуждению нужно обучать назначенное юношество в артиллерискую и инженерную службу только двум чужестранным языкам, то есть немецкому и французскому, ибо последний из сих почти универсальным языком становится, и столько книг на оных языках, что учащемуся в них никакого недостатка быть не может.

 

Знание гистории и географии политической нужно всякому, а необходимо дворянину к военной службе приуготовляющемуся; гистория, открыв завесу древности, представит великих героев и полководцев, там увидит он лакедемонянина, противляющагося с малым числом людей безчисленной Ксерксовой силе, увидит побеждающаго Павзания, представится ему мудрое и осторожное предводительство Ксенофонтово, увидит Александра с малым числом великия войски гонящаго, и, наконец, увидит великих римлян, вселенную в трепет приводящих, напоследок представятся ему восходящия и разоряющияся царства, поверженныя области и новыя, из них рождающияся; все сие молодой человек, собрав в мыслях своих, несравненную пользу получить себе может; он, разбирая характер Сарданапалов, гнушается роскошному и сластолюбивому житию, а гнушаяся оному, самой роскоши и сластолюбию гнушается; удивлялся мужеству Леонидову, завидует ему, а мысли к подражению склоняются; увидит Курция за отечество умирающаго, а Каталину опровергнуть оное стремящагося, конечно, возненавидит последняго, а к первому прилепится; итак гистория больше в сердце молодого человека добродетелей вливает, нежели наистрожайшее нравоучение, а сколько подает военнослужащему пользы, того и описать неможно; но если гисторию учить таким порядком, как то в некоторых училищах бывало, то есть твердить наизусть годы, имена и достопамятныя приключения, например, сколько от сотворения до потопа лет, в которой олимпиаде родился Александр Великой, много ль было в первом веке цесарей и как их звали, много ль от начала Рима было консулей и диктаторов и тому подобное, - от такого порядка учинением гистории, как выше описано, пользы ожидать неможно.

Для знания же военной науки нужно войны, баталии и походы подробно описывать из Геродота, Ксенофонта, Фуцитида, Полибия и прочих великих писателей.

География политическая научает молодого человека: разделению земель, положению их, образ правления, показывает границы соседства, описывает корабельныя пристанищи, реки, озера, и прочее, итако возможно ли сумневаться, что знание сего офицеру не нужно.

 

Науки механика,  гидраулика и аэрометрия от всех ученых людей называются вообще фарономия; оне генерально дают законы легчайшим способом приводить твердыя, текучия и разсыпающияся тела в движение; из сих первая показывает способы каким образом твердыя тела с малою силою или скорейшим временем (нежели то обыкновенно без искусства исполняемо быть может) приводить в движение; сколь же артиллеристу и инженеру механика нужна, о том входя во все полезности, изясняя оныя, может произвесть большое описание; здесь же за надобное нахожу следующее обявить:

1) знающей артиллерист сего искусства может не только в литье и отделке разных орудиев, чрез употребление способных машин, работу облегчить, или время выиграть, но и при делании лафетов и колес и тому подобное показать лучшею препорциею в составлении их частей, чем не только прочные, но и легкие снаряды артиллерия получить может; зная ж при том избегать великой фрикции, которая причиняется от непрепорциональных осей колес и их ободов, чем в возке большая тягость, а в упряжках излишнее употребление бывает; способом же механики все, что к лучшему служит, вспоможении приобрести можно, а сколь излишния упряжки при маршировании артиллерии в поход и постановления ее в лагерь занимают излишняго места, а в фуражировании для лошадей причиняют большой иногда недостаток во оном кавалерии; несчетные ж способы сие искусство в выдумке ко изобретению новых в артиллерии орудиев потребным ко оным снарядов и прочаго, а при том к поправлению всех ныне находящихся недостатков подать может; не меньше ж того знание сей науки инженеру для делания машин к приведению великих тягостей малою силою в движение потребно, при вынимании земли, вытаскивании больших и не раздробленных камней и других тягостей изо рвов, равномерно и к поднятию на высокия строения всех потребностей; способствует же в сделании лучших капров, которые при малой силе с большою пользою употребляемы быть могут; несравненно подаст способы при государственных строениях, яко то больших мостах, шлюзных воротах, своими законами, как первые легчайшим образом с малою силою подымать, а последния отворять и запирать со уменьшением тягости и фрикции, о чем ученому свету чрез изданныя книги довольно известно; при строении ж пороховых погребов, прикрытых казарм от бомб дает правило каким образом тягость ударения оных и к сопротивлению твердость и толстоту самых сводов и поддерживающих их стен исчисля узнавать;

2) в противном же случае незнание механики неизчислимыя затруднения и неполезности, выключая службу артиллериста и инженера, в предприятиях в важных государственных делах и строениях производят, чему всегдашние примеры неудачных дел доказательством служат; так что и ныне еще довольно во оных поправления требуется, а особливо при самонужнейших перевозках или транспортах по рекам казенных и общенародных материалов, припасов и самых провизей, чего по разности стран и положения их мест, без особливаго освидетельствования и описать невозможно, к чему служит единственно механика для поправления оных; без вспоможения ж искусства, кто отважится приводить таковыя великия дела во исполнение, может нанесть высочайшему интересу излишние убытки, потому что возможно помощию искусства произвесть небольшим трудом в исполнение; в противном случае надлежит большим иждивением и. силою приодолеть, а все сие употребя иногда, желаемаго успеха в предприятом деле получить неможно; а таковыя приключения случались часто не только при мелкостях, но и самых больших употреблениях государственных дел;

3) сыскивая ж способы ко облегчению своего предприятия машинами, не зная механики, может нанесть еще и тягчайшия затруднения, о том сумневатся никто не может, а какая от неискусно сделанных машин неудобаость происходит, то уже довольно каждому знакомо, что такия машины часто портятся и требуют безперерывных починок, иногда вовсе недействительны ко употреблению бывают, а дело совсем своего производства лишается; следственно время, кошт и труды напрасно потеряны;

4) неискусство в делах погрешности делает во многих случаях, не только остановки, но от того рождаются и другия вредности, которые причиняют невозвратные государственные убытки, чего без сожаления и вообразить невозможно; да и при том всего важнее, что потеряние времени и утрата издержанных на то иждивений, ни на ком не взыскивается, и никто за оныя во упущении ответствовать не должен; чрез обучение ж юношества, а особливо благородных, в сей потребной науке получить может но только артиллерия и инженерной корпус, но и прочия места знающих людей, чем происходимые до ныне от незнания убытки истребить, а важныя ж дела и строения с пользою и лучшим успехом в действо производить можно.

Гидраулика ж есть наука, которая учит легчайшим способом приводить в движение текучия тела и даст тож правила, какия к тому употреблять машины при выливаньи или поднятии на высоту воды, равномерно к удержанию оной делать плотины и шлюзы; другая ж наука, называемая гидроштатика, нераздельна со оною во употреблении бывает, последняя учит познавать свойства текучих тел и тягости в их корпусах, то есть, как тяжелы металлы и прочия текучия тела, золото, ртуть, серебро, медь, олово, железо, свинец и вода; и сколько которое тело в последней своего весу теряет, от знания сей науки великия приобретены в прочих полезности, насопротив того от незнания большия затруднения, а иногда и невозможности происходили, а знание оных не только артиллеристу и инженеру но вообще каждому собственно потребно, о том почти подробно показывать за нужное-б не признавается, но только несколько обяснить какия затруднения при водяных строениях от незнания оных происходить могут, 1, не зная правил гидраулики и показанных законов в гидроштатике о тягости, давлении и падении текучих тел, от первой причиняет сложение худых и неспособных машин к выливанию и поднятию воды, от второй в случае надобности во удержании оной же искусных плотин, шлюзов к пусканию ж ей флютбетов разумно и прочно произвесть не может, от чего лишния затруднения, а больше того, невозвратные убытки следуют; сверх же того, незнание гидроштатики может неспособным учинить, хотя б и знал делать машину, но не зная тягости текучих тел, в вычислениях великим ошибкам подвержен будет; в металлах же, не зная тягости оных, не может узнавать и исчислить сколько какого металлу в одном орудии находится, или оное и от одного составлено, что артиллеристу весьма потребно знать, и сие ж неоспоримо, что употребление водоливных машин и делание шлюзов, как артиллеристу и инженеру, обоим знать надлежит, первому должно строить пороховые и прочие заводы, где водяныя работы употребляются, последнему ж необходимо, за его должность почитают строение городов и производство цивильных строениев, что само собою составляет часть немалую водяных работ; недостаток же в знающих людях сих обеих наук причиняет не только употребление худых машин и прочаго, но и самыя важнейшия дела в государстве, от которых всегдашней общенародной пользы и приращения высочайшаго интереса ожидать надлежало, ныне более вредительными казне и обществу сделались, что входящие подробно в таковыя строения, разсматривая, найдут все недостатки и бываемыя от них затруднения, что ж подлежит до строения гаваней и крепостей, где находятся довольно водяных работ, неописуемыя погрешности от незнания сих наук происходят, и не только одно то, но таковыя работы во отдаленных местах принуждают перевозить водоливныя машины из одного отдаленнаго места в другое, где находилось довольно разных кузнечных, плотничных и столярных мастеров, которые по показанию б искуснаго человека без дальних затруднениев и излишней перевозки сделаны быть могли.

Аерометрия есть наука, которая учит познавать свойство воздуха, притом дает правила измерять онаго тягость и упругость и не только то, но дает еще правила каким образом его огустить или в тонкость привесть; сия наука за нужную между обявленными почитается для исчисления тягости или упругости воздуха, ибо при употреблении некоторых машин, приводящих твердыя и текучия тела в движение, должно познавать его силу в случае от него надобнаго вспоможения; а насопротив того какое препятствие в ненадобное время оной причинять может, и сколь оно велико, и чем возможно преодолеть; знание сей науки артиллеристу и инженеру потребно для испытывания о свойстве воздуха и о действах, в нем происходящих от перемены погод, ибо как скоро перемена погоды последует, так скоро он свое действо и силу переменяет, то есть от теплоты он становится реже и расширяется, а от стужи несравненно с первым огустеет и тяжелее бывает, и чем он больше сжат будет, тем упругость свою умножает, следовательно для сих его отменностей во многих делах артиллеристу его границы узнавать, исчисляя математически чрез алгебру или арифметику, измерять же посредством на то сделанных особливых инструментов неотменно надлежит, ибо от его перемен помешательства быть могут в важнейших его предприятиях, ежели пристойныя предосторожности ко отвращению того взяты не будут, а именно,

1-е, при стрельбе из каждаго почти орудия,

2-е, при изследовании силы пороха,

3-е, а особливо ж при строении литейных печей, делании фурм и самом литье орудиев,

4-е, при делании пороха и самых его составов;

а инженеру весьма нужно знать силу и свойство воздуха, равномерно и вычислении онаго нужны при употребляемых в работы водяных и ветряных машин, а особливо при употреблении помп; минеру ж необходимо бывает нужда в воздухе, когда он работает в минах и галлереех и, если он при его работе случится вредителен, густ или сыр, как его вытягивать, или ж наружным, то есть свежим воздухом мину или галлерею можно наполнить, а без наполнения онаго может великое повреждение работным людям в галлереех последовать; а сие все без знания аерометрии учинить возможности нет.

 

Архитектура гражданская учит как спокойно, прочно и красиво строение по намерению производить, но при том дает правило каким образом, угождая хозяину во. всем, оной регулу последовать, дабы тем строение свою совершенность иметь могло; сколь же сия наука во обществе нужна, о том уже доказывает повседневное производство знатных, а притом еще необходимо нужных государственных строений, на которые великия иждивения употреблены бывают; есть же другая необходимость инженеру оную науку знать затем, что во всех крепостях, исключая только резиденцы, цивильныя строении для распорядку подвержены в его смотрение, а притом построение комендантских домов, гаупт-вахт, магазейнов, ворот, мостов, и прочих тому подобных в крепостях строениев на нем же зависят; а притом еще в некоторых местах производство сих строениев бывает без знающаго человека во архитектуре гражданской, и из сего то незнания происходят чудныя строении, которые больше схожи на азиатския или старинныя теремы, нежели на порядочныя строении, каковыя ныне в Европе производятся; важнее ж еще и сего случатся великия погрешности от незнающих инженеров силы в препорции, каковую в крышках или сводах над строениями употреблять должно, другие ж от незнания сие важное дело пренебрегают не разсуди, почитая за безделицу и произведя в действо непропорциональное строение подвергают не только его падению, но притом иногда причиняют падением их великия несчастий тем, кои или жить и по должности присутствие свое в них иметь должны бывают, не упоминая о том, что чрез перестройки оных невозвратные убытки казне следуют, а во отвращение сего великого недостатка, равномерно и для полезностей обществу, происходящих от знания основательно сей науки, обучать архитектуре гражданской во учреждаемом корпусе неотменно надлежит.

Она весьма потребна инженеру и служит предводительницею при сочинении карт, помощию которой можно искусно описывать места, берега и прочее; обсервовав возвышение полюса и взяв разстояние по широте экватора, узнает в желаемом ли месте и в том ли разстоянии от известных мест находится, где ему быть надлежит; сочиня-ж карты, не знав уменьшение в градусах параллельных экватору, больше станет склоняться к западу или востоку, а сие все приписать можно незнанию географии математической; обучась же оной, получается немалой успех, ибо известное наблюдение одного меридиана, где кто зачинает сочинять карту, может его к большему поправлению оных доводить, не приемля ж того в руководство, будет всегдашним неверностям подвергнут, от чего делаются весьма неисправныя карты, на которые в случае надобности на их верно обнадеятся невозможно; да и притом не только внутренния места государства, но и многия погранишныя дистанции, за малоимением достойных, искусных сочинителей карт, по сие время неизвестны; а сие сколь полезно оныя иметь во исправлениях государственных важных дел, столь насопротив затруднительно производство без оных бывает; сие доказательства не требует, но самое течение повседневных дел довольно сей недостаток показывает.

   

От знания ж химии получит способы и правила как наилучше растапливать и сливать металлы, что немало причиняет в незнании оной при литье каждаго орудия вредительных затруднений и убытков, в делании ж пороха, литровании селитры и приготовлении прочих составов, знание химии весьма потребно, по праву которой артиллерист может приготовлением из самых обыкновенных составов наисильнейший порох произвесть; чрез изяснение ж натуральной истории и чрез экспериментальную физику, не вступая еще в самую практику, показать возможнаго правила о движении, равновесии жидких тел, также и о свойстве и тяжести металлов и самаго воздуха; от чего учащейся немало получит понятия о всех бываемых полезностях или затруднениях, а будучи известен, узнает что ему вредительно в его отправлении быть может, заранее приуготовляется каким образом наиспособнее от того удалиться или оное отвратить, - а что приносит пользу, то каким образом с лучшим успехом оное в дело употреблять.

Я не представляю, чтоб во всем входить в математическую подробность, ибо сие требует большого времени, и мне кажется довольно для артиллерискаго или инженерного офицера, если он иметь будет хорошее основание; люди суть неравной способности, один человек вещь скорее понимает другого; итак, если кто имеет охоту и к тому дар натуры, то может, положа такое основание, далее в испытании упражняться и до вышняго градуса достигнуть.

 

Экзерциции также для офицера весьма необходимы, итак за нужное почитается, чтоб юношество оным обучалось, твердое знание ружейных приемов неспорно надобны офицеру, ибо оной рядовых должен обучать, а все то, чему других учить нужда будет, совершенно знать должно; танцы делают его стройным, а фехт боден делает крепким и проворным и приводит в состояние в нужном случае спасти жизнь и честь свою защитить.

---

 

Таперь я приступаю к главнейшим наукам артиллерискаго и инженерного училища; оныя суть артиллерия и фортификация; что сии науки одна от другой много заимствуют и что училищу инженерному и артиллерискому быть должно одному училищу, о том, вше кажется, никто сумневаться не может, ибо польза, которая из того может произойти, весьма ясна, - для чего артиллеристу не делать батарей, не назначивать траншей и не весть сапы, и инженеру не стрелять из пушек и не бросать бомб; правда, по настоящему расположению артиллериской и инженерной школ то и быть не может, ибо при инженерном корпусе не обучают артиллерии, а при артиллерии фортификации, а какия из того иногда при армиях затруднении быть могут, то, мне кажется, разобрать нетрудно; напротив того, когда училище артиллериское и инженерное будут соединены, то выпущенновиу из онаго офицеру необходимо обе науки, то есть артиллерию и фортификацию, знать должно; чтоб было неможно, будучи артиллеристом быть хорошим инженером, сие также вероятно, как если б и то сказать, что математик философом быть не может; хотя и то правда, и люди имеют разныя склонности, один будет больше иметь охоты к артиллерии, другой же к фортификации, следственно в одной науке больше может успеть, нежели в другой; разсуждая сие, можно их по склонностям и определять в команды, которой больше имеет склонности к артиллериской службе и больше успеха в той науке, :того в артиллерию, а кто больше охоты имеет к фортификации, того во инженерной корпус.

---

 

Наука счисления есть основание всем математическим наукам, оную надлежит учить с основанием, показывать все правила и изяснять их примерами; также, по моему мнению, необходимо в артиллериском и инженерном училище надлежит учинить счисление литерами; оно правила счисления изясняет и подает превеликую легкость в доказательствах элементов Эвклидовых, нынешние авторы пишут все свои дела алгебраически, итак не зная основания сей науки, ими пользоваться неможно; белидоровых, эйлеровых, вариноновых дел, не зная основания алгебры, разуметь неможно.

Я не требую, чтоб артиллериские и инженерные офицеры были великие алгебристы, ибо сия наука весьма трудна и надлежит употребить многие годы, чтоб получить в ней знание; при том же требует безпрестаннаго в ней упражнения, а офицеру, в разсуждении его службы, и время недостанет всегда сидеть за книгою; но довольно для офицера, если он знает способ извлекать радиксы натуру сравнением и словом, что называется алгеброю простою, а кто имеет склонность и охоту, тот дальняго совершенства искать может.

Когда учащейся надлежащее знание в науке счисления получит, то надлежит ему показывать основание геометрии.

 

Знание геометрии артиллеристу и инженеру необходимо, а каждому, кто только чему-нибудь учиться хочет, нужно; сия наука есть истинное основание всем наукам в свете, она научает нас здраво разсуждать, верно заключать и неопровергаемо доказывать; она сохраняет нас от многих заблуждениев, ибо геометристу труднее какое-нибудь предложение доказать обманчивыми доводами, нежели философу.

Эвклидовы элементы суть основании сей несравненной науки - необходимо учащимся предлагать должно, и стараться, чтоб они их знали совершенно, после надлежит им показывать исчисление площадей и корпусов, также и деление оных, свойство и употребление логарифмы и, наконец, конструкцию и употребление инструментов, помощию которых снимаются места, сочиняются карты, и которые при невелировании употребляются.

От знания вышней геометрии артиллерист получит способы исчисления узнавать силу выстрелов из каждаго орудия и действо пороха, и причиняемую от него несказанно ядру прыткость при самом зажжении и по вылете из пушки [или какого другого орудия] во всю дистанцию до прицельнаго места, и во оном какой удар по силе супротивления валу или какого строения произвесть может; узнавать же и самую линию, которую описывает бомба своим летением в воздухе, и в какое время какое супротивление онаго получит, и какой удар падением бомба и с какой высоты причинить может; инженер же, способом сей науки вычисляя твердость сводов, какое они супротивление удару бомбы делать могут, о чем выше в механике упомянуто, ибо она определяет границы самых тех фигур, при строении ж каменных стен ко удержанию земли от разсыпания, происходящаго от давления оной, по чему заключать должно твердость стен ко удержанию земли давления, действо ж пороха при подорвании мин и самую эту яму, которая подорванием произведется, простою геометриею вычислять неможно, а чрез вышнюю геометрию большую верность получит; в противном же случае, не зная вышней геометрии, артиллерист и инженер делает большею частию дела свои наугад, в некоторых случаях приемля только за закон изданные на свет разными авторами таблицы, которые производят большия ошибки и неполезности в производстве предприятых ими дел, особливо при бомбордировании артиллеристу, при строении ж сводов и реветематов инженеру, а чтоб такия тончайшия вычисления делать мог простою геометриею тому никто согласоваться не может.

Получив довольное знание в геометрии приступает учащейся к артиллерии и фортификации, к сим обеим наукам вдруг приступить можно, ибо одна другой в изучении их не препятствует.

 

Хотя ж в артиллериской школе и обучаются ученики в арифметике, геометрии и артиллерии, но только обучение бывает почти в начальных основаниях геометрии, артиллерии ж в начерчении орудиев и их лафетов; употребление же их практикою они познавают, не получа о том в школах изяснения, то ж и о происходстве или начале каждаго орудия, ниже о самых их неудобностях; а сие знание, ежели привесть в сравнение, какое учащейся превосходство от обучения предписанных наук и самой артиллерии получит, и какой пользы от онаго ожидать должно, каждой ясно понять может, в противном же случае от незнания математических наук, хотя и зная артиллерию совершенно, подвержен будет большим затруднениям в производстве сумнительных дел, каковыя в службе по артиллериской должности случаются, да и никакой пользы впредь для поправления достойных офицеров и прочих чинов ожидать неможно.

А сие всему свету не безызвестно, что уже европейския государства артиллериское искусство, как и прочия науки, на высочайшую степень возвысили, п при действах военных, а особливо при осадах крепостей, не малой успех чрез искусных артиллеристов получают; не менее ж российская Императорская артиллерия прославилась действами при завоевании многих земель и городов, и какое участие в победах полевых баталиев имела, о том не только нам, но и чужестранным известно; но как видно, что успехи оной знающему того искусства генералитету, штаб и обер офицеров приписать должно, но чтоб таковые достойные и искуссные люди в артиллериской школе обучены были, то за невозможно почитаю, но единственно приписываю рачительным к служое и прилежным людям, которые или на своих коштах обучались, или выпущенные из школы,  происходя чины, сделали себя чрез свои старании, умножая искусство, достойными артиллеристами; те ж, которые о том мало попечение имели, незнающими оставались, чему в доказательство служить может, сколь много незнающих искусства из артиллерии выпущены в армейские и гарнизонные полки; когда ж бы столь рачительных и одаренных здравым понятием людей в молодых летах обучать не только в артиллерии, но и во всех пристойных тому науках, как о том упоминается о прочих искусствах, какого б успеха и во всех находящихся недостатках поправления ожидать каждой здраво разсуждающей из того заключить может, и для того обучать в артиллерии надлежит лучшим манером, как о том ниже изясняется, а именно, артиллерию вообще можно в две части разделить, то есть первое, как делать машины, действующия огнем, и состав, которой огонь производит; второе, как их употреблять. Итак надлежит показывать как разные роды вышеупомянутых машин нарисовать на бумаге, сочинить мачтаб, по которому оныя делаются, изяснить разделение их и причину онаго разделения; а понеже сии машины делаются из металла, то надлежит истолковать свойство его, и какия обстоятельства при растоплении его бывают, способ как его растапливать, что при делании печей, на то употребляемых, примечать надлежит, и, наконец, как оныя машины делать; состав, которой производит огонь и действует выше упомянутыми машинами, называется у нас порох, итак необходимо надлежит учащемуся изяснять образ, каким оной составляется, от чего сила его прибавлена или уменьшена быть может, какое и при каких обстоятельствах он действие имеет; если учащейся получит надлежащее знание как машины, составляющия артиллерию, на бумаге рисовать, снимать и делать, то надлежит его наставлять как их употреблять; разные образы сих машин произошли от разных нужд в их употреблении, надобность раззорять твердыя каменныя стены и производить вдали неприятелю великой вред произвели пушку; старание, дабы иметь способ разломать своды и вредить неприятеля в закрытии его, подали причину к вымышлению мортиры, а желание неприятельской строй картечами наисильнейше вредить родили гоубицу; итак учащемуся надлежит изяснять и показывать употребление сих машин, во-первых, как заряжать пушку, как из нее стрелять, как прицеливаться и так далее; после надлежит ему толковать действие бомбы, из мортиры брошенной, сколько возможно изяснять ему свойство той кривой линей, которую бомба в воздухе описать может, показать ему какое действие су противление воздуха на движущееся в нем твердое тело производит, от чего некоторые разности в летении бомбы происходят и произойтить могут; и, наконец, показать ему способы, как бомбу на дальное разстояние из мортиры бросать, и как тот удар, которой оная на своды или какое строение произвесть может, вычислить и определить; напоследок надлежит показать действие гоубицы и других машин, которые в артиллерии употребляются.

 

Во инженерной школе равное пред сим обучение производилось, как во артиллерийской; обуча арифметике, тож в начальных основаниях геометрию, потом показывают в фортификации черчение некоторых авторов конструкцей, а после производятся в кондукторы; не имев хорошаго о преимуществах одного перед другим автора изяснения, и какие который погрешности учинил в своем издании учащимся неизвестно, при том всем не без сожаления сказать можно, что едва ль некоторые получат знание в правилах укрепления по разным положениям мест и что при том примечать надлежит, а о приготовлении материалов с какою предосторожностию и в какия места, при каком квалитете земли в строении оные употреблять должно, ни один в школе о том наставления не получает; следственно из сего каждой безпристрастно заключить может, далеко ли сего обученнаго человека знание в фортификации простирается, умалчивая о прочих потребных ему науках, и с таковым знанием, по большей части, до офицеров доходя, по несчастию их, командируются во отдаленныя места; сластливые - ж те могут назваться, которые употреблены будут при генералитете, штаб и обер-офицерах, знающих довольно фортификации и прочих наук, насопротив же те, которые не имеют таковых случаев, за несчастливых людей почтены быть должны, ибо они прибавления в искусстве получить ни от кого не могут, книг же на российском языке почти нет, а иностранных языков не знают; и так самые наиприлежнейшие люди, имев к тому природной жени, втуне сие дарование теряют; следовательно, когда таковые офицеры будут в отсутствии, да и сами при том командирами в крепостях, невозможно от них требовать разумнаго распределения работ или в выдумке ко облегчению оных, сколь же менее в дрожектировании каковых-либо новых укреплениев, ибо сей недостаток сколь велик, доказывают присылаемые чертежи, от чего следуют большия затруднении; ибо прожектируя крепость, никаких предосторожностей по положению мест для лучшей обороны в расположении укреплениев таковые инженеры не предприемлют, но следуя только одной ему знаемой конструкции какого-нибудь автора, весь свой десеин по тому располагает другие же, или не зная вовсе, или не почитая сие за важное дело, сочиняют чудные прожекты, которые больше на подобие старинных шпанских болверков похожи или на малыя башенки, нежели на изрядно расположенные бастионы, которые по обыкновениям и регулу нонешней фортификации употребляются, и таковые прожекты по строгости военных дел производимы бывают иногда в действо; не малая ж трудность и убытки в поправлении оных к приведению в хорошую дефензию претерпеваемы бывают, о том каждый сумневаться не должен, да и при том из того ж рождается еще другая погрешность, что, не полагаясь основательно на таковых прожектировалшиков, принуждены находятся командующие во отдалении от тех мест и не видя в натуре положения оных, но только на однех планах, которые также от неискусных сочинителей вовсе неверны бывают, поправлять найденныя погрешности во укреплениях или ж и новые прожекты сочинять, которые после совсем за неверностию в дело употребить нельзя, отчего следует перво замешательства и упущение времени, потом Высочайшему интересу напрасной ущерб, когда по таковым прожектам работа зачата бывает; что ж подлежит до починки построенных крепостей, то сей недостаток очевидно доказывает определенная отпускаемая 70000 годовая сумма на содержание оных с 1732 году, сколь же велико употребя иждивение еще ни одной крепости пограничной не приведено в оборонительное состояние, как того политическая осторожность требует, умалчивая о тех, кои внутрь государства находятся; сей же великой недостаток не можно одному неискусству подчиненных приписывать, но еще более того не узаконению о крепостях, какою фигурою содержать должно, о чем от меня в прошедшем 1756 году пространно правительствующему сенату донесено, и на оное воспоследовала резолюция о учреждении комиссии для разсмотрения и единственнаго узаконения каждой крепости, и когда оное воспоследует и распорядок в работах учредится, дабы им по состоянию иметь пристойную фигуру, а притом сделать описания о употреблении во-первых матриалов, а потом и самой работы в делах для прочности, дабы получить из того скорейшее окончание ныне построенных крепостей; теперь же, дочинивая крепости, как из дел довольно усмотрено, не взирают на качество материалов, а употребляют самые иногда непрочные в опаснейшия места и работы, яко то худую плиту и кирпич в наружности стен, а особливо в мокрых местах, которые, едва только употреблены, в первые годы непрочность свою оказывают, и дале, не выдержав перемен погод, требуют вновь починки, от чего как употребленныя деньги за работу, так и заплата за материал безполезно пропадают, а крепости по мало определенному числу работных людей, да и от непрочной работы, во многих местах требуя починки, в большую худобу приходят; во вторых же самое производство работ требует великаго поправления, ибо не зная ли искусства то чинится или не предприемля в том точнаго наблюдения, худая кладка кирпича и неравное вытесывание плит, особливо при строении сводов, происходит, творение ж извести без точнаго наблюдения к прочности связки производится, да к тому ж и того важнее, что попорченныя места, от воды или от собственной своей тягости обвалившияся, не изследовав причин, по старым следам тем же манером, не смотря на то, что новая работа, равномерно как первая, раззорению ли воды, тягости ли тех тел, которые давления производят, или ж переменам воздуха подвержена будет, починкою исправляют; в пример сему возможно поставить кронштадтскую крепость, на которую от начала строения в починку и содержание уже столь много иждивения употреблено, что едва ль не всю, по прожекту вечной славы достойныя памяти Государя Петра Великого, с каменною одеждою во окончание строением привести можно; считая только почти бываемыя разорения от прибыльных вод, чему не иное что причиною, как только расположение нордской линии, которую от неосторожности инженер положил несколько бастионов в море и не придав им надежнаго от разбития воды в крутостях укрепления, подвергнул тем всегдашней безпрерывной порче; прочие ж строители, не смотря на то, не взяв никакой осторожности, по прежнему манеру починивали, а таковое разорение и в бывшую последнюю прибылую большую воду, которая в 1752 году была, сию линию почти до основания разрыла, о котором от команды правительствующему сенату донесено было, и требовалось по исчислению для починки разореннаго строения немалая денежная сумма; умолча ж другие недостатки при оной и прочих крепостях, частыя починки производят, которые большого иждивения каждой год на поправление требуют, а особливо при одевании крутостей дерновой работою, не взирая на квалитет земли, что он из самотвердой глины состоит, и по своему свойству с дерном никакой связки иметь не будет, и потом дерн, взведенной круто, от собственной своей тягости оседает и тем причиняет всегдашнюю работу, в других же местах от песчаннаго квалитета оное производит; сверх же сего употребление деревянных материалов, а особливо в безлесных местах, напрасное постановление полисадов и непрочное производство казенных деревянных цивильных строений, почти безперерывочныя работы и починки причиняет, а издержанныя деньги втуне отдаются, чем не только Высочайшему интересу трата, но и самое истребление лесу бывает, от чего впредь еще важнейших и всякаго поправления лишенных недостатков опасаться должно; а сие все генерально худому обучению в школах и недостаточному изяснению таковых неудобностей приписать надлежит, но когда ж нижеследующим правилам во обучении собранное юношество приуготовляющееся к службе артиллериской и инженерной наставление получать будет, без сумнения возможно о получении достойных офицеров надежду иметь; я для того во обучении поступать следующим порядком: фортификация вообще разделяется в три части, то есть как крепости укреплять, как оныя атаковать и как их от неприятеля оборонять; итак надлежит учащемуся растолковать правила, которые при укреплении и строении крепости наблюдать надлежит, показать ему конструкции и мнении разных авторов, описать их недостатки и погрешности, а после наставлять каким бы образом места наилучшее укрепить, давать учащемуся разныя места положения и приказывать ему, чтоб делал на них свои проекты, от чего он научится как места в разсуждении ситуации укреплять и как разность оной употреблять в свою пользу; после может приступить учащейся к науке строения крепостей, в сем случае надлежит ему толковать о заготовлении материалов, о твердости их, как крепость на поле разбивать, как зачинать копать рвы и куда возить землю, как укреплять фундамент, бить сваи, класть ростверк и взводить каменную стену, как закладывать сутеренги, тут надлежит показывать учителю разные роды сутеренгов и где которые употреблять надлежит; напоследок надлежит учащемуся показать разные образы внутренних и наружных крутостей, разные образы укрепления контроскарпа, постановления досирунг штангов, как дерном крутости взводятся и как оные плотируются и что при клаже дерна и при плотировке примечать надлежит; потом должно показывать учащемуся как строить пороховые погреба и другия военныя строения, как-то штурм казармы, капониры, блокгаузы; если во всем вышепомянутом учащейся знание получит, то надлежит ему показывать главныя правила, какия при атаке крепостей и строении временных полевых укреплениев примечаются, то есть показать ему разные образы редутов, редантов и тет-депонтов, разныя расположении линей и ретраншаментов, разныя конструкции батарей как для пушек, также и для мортир; потом может приступать к формальной осаде, - прежде надлежит учащемуся показать правило, как место окружить, потом как расположить и укрепить лагери, открыть и вести траншею, делать плас-дармы, итти сапою и, наконец, как сходить в ров и прочее; надлежит показывать образы ведения подкопов, где их употреблять, как оные заряжать, закреплять, и сколько в каком случае употреблять пороху; напоследок надлежит показать учащемуся какия осторожности при обороне крепости примечаются, как делаются фугасы, фурнели, контр-апроши, и абшниты, в каком случае употребляются вылазки, и какия берутся меры для сыскания неприятельских подкопов.

 

Хотя и нет в том нужды, чтобы всякой артиллериской офицер был фейерверкер, однако не худо, чтоб он имел о том хорошую идею, а которые по склонности своей получат охоту, те и в фейерверкеры происходить могут; а сие более за искусство, нежели за одно рукоделие почитается, потому что достойный фейерверкер должен знать основательно архитектуру гражданскую, механику, аерометрию, притом всем, должен быть великой химик, искусство оптики, также прешпективы должны ему быть известны, не зная ж первой из сих, не может в планах фейерверочных хорошие в темпелах, партерах, аркадах, каскадах и прочих знания ж расположений делать, словом сказать, во всех украшениях до архитектуры принадлежащих, не будет способен без механики употребление машин и порядочное приведение в движение оных ему неизвестно; а когда ж только затвердит одинакия машины и станет оныя без перемены употреблять, то место желаемой от зрителей похвалы и удивления привлечет своим делам нечуствительно презрение, незнание ж аэрометрии воспрепятствует ему распознавать силу воздуха и бываемых от перемен погод в нем особливых приключений, не зная ж химии не может получить желаемаго успеха или действо в составлении огня и его разных цветов, но будет следовать только однем прежним выдумкам изысканных в сложении составов, не получа ж наставления в прешпективе и оптике, не может в планах иллюминациях справедливых воображений представлять; нынешнее ж употребление фейерверочных дел без воякой теории из одной только практики бывает, что за великой недостаток признавать должно.

Сие искусство нечто совершенное в сочинении всякаго роду чертежей приносит; не довольно того, чтоб только оно украшением служить могло, но самая нужда того необходимо требует инженеру в показании на бумаге разных фасадов и профилей, без чего он надлежащаго и сходнаго натурою виду, а особливо при нерегулярном положении без рисования придать своему делу не может, артиллерист же, не зная рисовать, во украшении пушечном и прочих орудиях дельфинах и всей казенной части прямого виду по бумаге не покажет, умалчивая об фейерверке, которому составляет сие искусство половину дела, то ж и архитектуре без рисования никаким образом обойтиться невозможно; и для того здесь полагается обучать в рисованье.

Подписал: Граф П. Шувалов.

 

---

 

Положение чинам артиллерискаго шляхетнаго кадетского корпуса

с их жалованьем.

 

 

 

 

 

Подписал: Граф П. Шувалов.

---

 

(Подлинный "План об учреждении при Артиллерии Шляхетного кадетского корпуса", за собственноручными подписями графа П. И. Шувалова, был передан во 2-й кадетский корпус на вечное хранение, - по повелению Императора Николая Павловича, - при отношении Штаба Его Императорского Высочества по управлению Военно-Учебными зоведсниями от 29 января 1837 г. за № 556. В настоящее время "План" хранится в Историческом музее корпуса).