ГЛАВА III

Общие основания внутреннего устройства военно-учебных заведений рассматриваемого периода; обзор постановлений и распоряжений относительно комплектования заведений, воспитания и обучения в них и выпуска воспитанников на службу. Численный состав заведений, расходы на их содержание и размеры ежегодных выпусков в офицеры.

Общая цель учреждения вышеисчисленных военно-учебных заведений, подведомственных особому Главному Начальнику, заключалась по точному смыслу закона в "доставлении юному российскому дворянству приличного сему званию воспитания, дабы, укоренив в воспитанниках сих правила благочестия и чистой нравственности и обучив их всему, что в предопределенном для них военном звании знать необходимо нужно, сделать их способными с пользою и честью служить Государю и благосостояние всей жизни их основать на непоколебимой приверженности Престолу". "Христианин, верноподданный, русский, добрый сын, надежный товарищ, скромный и образованный юноша, исполнительный, терпеливый и расторопный офицер - вот качества, с которыми воспитанник военно-учебных заведений должен переходить со школьной скамьи в ряды Императорских Армий, с чистым желанием отплатить Государю за Его благодеяния честною службою, честною жизнью и честною смертью"

Определив таким образом основную цель учреждения заведений, закон подробно указывал и правила для устройства в них внутреннего порядка вообще. На основании этих правил, все тогдашние военно-учебные заведения представляли собою интернаты, со штатным комплектом от 100 до 1.000 воспитанников, разделенных на роты; каждая рота состояла из 100 - 120 кадет, прибли­зительно одинакового возраста, и непосредственно подчинялась ротному командиру. Кроме строевых рот, почти во всех заведениях полагалось иметь по одной неранжированной роте для вновь поступавших малолетних воспитанников. Кадетская рота составлялась из четырех отделений; воспитанники каждого отделения, в числе 25 - 30 человек. вверялись ближайшему наблюдению одного из младших офицеров, на обязанности которых лежали и очередные дежурства по роте и по лазарету, тогда как ротные командиры назначались дежурными по всему заведению. В помощь командиру роты и отделенным офицерам, из воспитанников старших классов лучшие избирались на должности ротного фельдфебеля и унтер-офицеров.

Общее управление целым заведением сосредоточивалось в лице его директора, которому подчинялись все служащие в заведении; ему же предоставлено было право избрания лиц для замещения штатных должностей, самое определение в которые, как равно и увольнение, производилось с утверждения Главного Начальника.

Ближайшими помощниками директора были:

по части воспитательной и фронтовой -  баталионный командир, с младшим штаб-офицером,

по части учебной - инспектор классов, и

по части хозяйственной  -  полициймейстер.

Из этих же лиц составлялся постоянный комитет при каждом заведении, для коллективного обсуждения дед по всем частям его благоустройства, с участием в заседаниях и других штатных чинов заведения, смотря по роду обсуждаемых вопросов.

Сверх вышеизложенных должностных лиц, при каждом заведении положено было иметь: помощника инспектора классов, библиотекаря и смотрителя кабинетов, учителей, врачей, лазаретного надзирателя, адъютанта, архитектора, казначея, бухгалтера, эконома и правителя дел, с их помощниками; затем при заведении состояло еще определенное штатами число нижних чинов: военных дядек для надзора за воспитанниками (с 1842 г.), фельдшеров, писарей, музыкантов, мастеровых и служителей.

Для помещения каждого заведения были выстроены вновь, или перестроены с надлежащими приспособлениями, казенные здания, в которых размещалось и большинство служащих чинов;

все заведения имели тут же свои домашние православные церкви, а некоторые из них -  и иноверческие капеллы.

Для каждой роты отводилось отдельное от других помещение, с дортуарами, аппликационными комнатами, рекреационною залой и необходимыми службами; классные же комнаты, столовая и гимнастическая залы, лазарет, баня, сад и плац устраивались обыкновенно для всего заведения вместе.

На время летних вакаций все строевые роты выводились в постоянные лагери, а малолетние воспитанники распускались на каникулы по домам. Для Петербургских заведений кадетский лагерь помещался: до 1829 г. - в Красном Селе, а потом - в Петергофе, откуда он был временно (1854 - 1856 г.) переведен в Царское Село; Московские же Корпуса с 1882 г. располагались лагерем близь села Коломенского.

Во время учебного курса, продолжавшегося ежегодно с половины августа до половины июня, воспитанники проводили обыкновенно все будние дни в следующем порядке: вставали в 6-м часу утра, завтракали в 7 и в 11 часов, обедали во 2-м часу, ужинали в 8 и ложились спать после 9-ти часов вечера; на учение в классах посвящалось время от 8-ми до 11-ти часов утра и от 8-х до 6-ти часов вечера (по четыре полуторачасовых лекции ежедневно), а на внеклассное приготовление уроков - один час утром и полтора часа вечером; наконец, на фронтовые и гимнастические упражнения и на прогулки уделялось ежедневно всего от двух до трех часов.

В лагерное время, с усилением строевых занятий, им посвящалось ежедневно по пяти часов, а на повторение пройденного в предшествовавшем учебном курсе назначалось не более двух часов в день. На основании вышеприведенных указаний и данных в законе инструкций для точного исполнения всеми служащими их обязанностей, в каждом заведении составлялись подробные распределения занятий воспитанников и, вместе с другими общими распоряжениями, объявлялись в приказах по заведению.

Переходя теперь к обзору изданных в течение рассматриваемого периода постановлений о приеме малолетних в Кадетские Корпуса, напомним прежде всего, что с 1820 г. прием этот производился по кандидатским спискам и, при ограниченном числе кандидатов, не встречал особых затруднений до 1830 года. С изданием же в этом году Устава для военно­учебных заведений, обеспечившего им прочную и более правильную организацию на будущее время, число желавших поступить в Кадетские Корпуса стало быстро возрастать, так что уже в 1832 году до 600 просьб о приеме пришлось оставить без удовлетворения. Через два года число внесенных в кандидатские списки увеличилось до 1.500 человек, в виду чего тогда же повелено было: в губернские Кадетские Корпуса принимать из приписанных к ним губерний только то число малолетних дворян, которое следовать будет по расчету процентов с пожертвованного на этот предмет капитала, предоставив избрание их предводителя дворянства; на остающиеся же затем вакансии определено принимать, по усмотрению Главного Начальника, предпочтительно сыновей корпусных офицеров и учителей, офицеров и чиновников приписанных к Кадетским Корпусам поселенных войск, гражданских чиновников из губерний, причисленных к тем Корпусам и, наконец, всех прочих, числившихся в кандидат­ском списке дворянских сыновей, с предоставлением преимущественного права круглым сиротам и тем малолетним, отцы которых состояли под покровительством Комитета о раненых, или же Комитета для призрения заслуженных гражданских чиновников. За всем тем, несмотря на открытие с 1834 года нескольких новых Каде­ских Корпусов, число значившихся по спискам кандидатов не только не уменьшалось, но к 1845 году достигло цифры в 7.000 человек, превышавшей даже общий штатный комплект всех тогдашних заведений. При такой несоразмерности числа кандидатов с числом свободных вакансий в заведениях, прежняя система приема, по старшинству внесения в кандидатский список, оказывалась уже явно несправедливою, а потому, в начале 1845 года, Высочайше повелено было, прекратив зачисление в кандидаты, производить впредь прием дворян в Корпуса единственно во внимание к заслугам их отцов и к сиротству малолетних, причем все ищущие поступления в Корпуса распределялись по установленным в законе 26-ти разрядам, сообразно правам каждого на казенное воспитание.

Вместе с тем постановлено было удержать в Пажеском Корпусе порядок приема по кандидатским спискам: общему, экстренному и экстернов, с предоставлением права на зачисление в эти списки только сыновьям чинов первых трех классов; в 1-й Кадетский Корпус предписано принимать преимущественно сыновей военных генералов и гражданских чинов первых четырех классов, а в Корпуса: Павловский, Александровский и Малолетнее отделение 1-го Московского  -  предпочтительно сирот офицеров и чиновников вообще. Кроме того, для уроженцев Кавказского края, Царства Польского и Великого Княжества Финляндского, как равно и для сыновей офицеров казачьих войск, предоставлено было в некоторых Корпусах определенное число вакансий. Наконец, дабы не лишить и зажиточных дворян возможности воспитывать сыновей для военной службы, было допущено принимать таковых в Корпуса, в известном числе и по усмотрению директоров, своекоштными пансионерами, с платою за каждого по 200 р. в год.

Для приема в Корпуса установлены были следующие предельные нормы возраста:

в Александровский и в Малолетнее отделение 1-го Московского Корпуса - от 6-ти до 8-ми, а

во все прочие Корпуса - от 9,5 до 11,5 лет, причем в последние заведения кандидаты принимались не иначе, как по выдержании испытания в элементарных познаниях по Закону Божию, русскому языку и арифметике. Наконец,

в Школу гвардейских подпрапорщиков (с 1838 г.) и в Дворянский полк (до 1851 г.) принимались со стороны молодые люди, в возрасте от 13-ти до 15-ти дет, выдержавшие испытание по особо установленным программам.

Для вспомоществования родителям в подготовлении сыновей их к поступлению в военно­учебные заведения вообще, в 1843 году разрешено было офицерам и учителям сих заведений, за исключением баталионных командиров и инспекторов классов с их помощниками, содержать у себя частные пансионы, по примеру учителей и гувернеров училищ Министерства Народного Просвещения. В то же время изданы особые правила, в видах обеспечения за частными пансионами целесообразного внутреннего устройства каждого из них и для ограждения, по возможности, интересов тех родителей, кои будут доверят своих сыновей содержателям пансионов. Через семь лет, таковых подготовительных заведений, содержимых чинами военно-учебного ведомства, насчитывалось уже более двадцати, а потому признано было необходимым "учредить ближайшее правильное наблюдение как за ходом воспитания, направления и содержания в пансионах, так и за единообразным приспособлением их к требованиям, установленным для Военно-Учебных Заведений". С этою целью, в начале 1851 года, издана подробная инструкция, согласно которой каждый пансион поручен непосредственному наблюдению начальника того военно-учебного заведения, при котором служит его содержатель, и особого лица, которому вверен общий надзор над всеми пансионами; это лицо, состоя в прямом подчинении начальнику Штаба Военно-Учебных Заведений, имело право инспектировать каждый из пансионов по всем частям его устройства и, для единства в успешном направлении их к предназначенной цели, собирать на совещания, под своим председательством, всех со­держателей пансионов.

Кроме установленного испытания в науках, все предназначенные к определению в Корпуса подвергались медицинскому осмотру, и затем в число воспитанников принимались только те, кои оказывались, при достаточно крепком сложении и здоровье, свободными от телесных недостатков, подробно перечисленных в законе.

Главною целью физического воспитания в военно-учебных заведениях поставлено было "сбережение и подкрепление здоровья, развитие и усовершенствование телесных сил воспитанников, дабы сделать их способными к перенесению трудов военной жизни"; сообразно этой цели, закон указывал все более существенные требования относительно помещения, содержания и образа жизни кадет. Особенное внимание обращено здесь на то, чтобы воспитанники постоянно вели в заведении жизнь деятельную, но простую и правильную, получали доброкачественную пищу, исправную и удобную одежду, по возможности пользовались свежим воздухом и всегда содержались в строгой опрятности и чистоплотности, для чего предписывалось воспитанникам ежедневно умываться три раза, водить их в баню каждую неделю, а летом на купанье и того чаще, переменять нижнее белье два раза в неделю, а постельное  -  через каждые семь дней, и непременно иметь все вещи для каждого кадета под особым нумером.

Врачи заведения обязывались осматривать всех воспитанников еженедельно и руководствоваться подробными правилами, установленными для пользования и содержания больных в лазарете; сверх того, на врачей же возложен был надзор за выполнением в заведении гигиенических требований вообще.

Кроме пользования в лазаретах заведений, те из воспитанников, кои страдали хроническими недугами, отправлялись на летние месяцы: в Стрельну (с 1826 г.), в Ораниенбаум (с 1882 г.), к Старорусским соляным источникам (с 1887 по 1848 г.), в с. Лопухинку (с 1843 г.), в с. Парголово (с 1846 г.) и к морским купаньям в Аренсбурге, на о. Эзеле, (с 1851 г.); сверх того, разрешено было принимать больных кадет для пользования в хирургические клиники Петербургской Медицинской Академии (с 1850 г.) и Московского Университета (с 1852 г.).

Главнейшею целью нравственного воспитания кадет закон ставил "соделание их добродетельными и благочестивыми". Общее направление воспитания в военно-учебных заведениях основывалось "на любви к Богу, на благоговении к постановлениям Святой Его Церкви, на сыновней преданности Престолу, на бескорыстной любви к Отечеству, на душевном сознании долга семейного и общественного, военного и гражданского, и на современном состоянии наук в просвещенном мире". "Строгий и постоянный надзор за воспитанниками,  -  сказано в руководящих правилах, - во всякое время и во всяком месте весьма важен и достаточен, как для предупреждения дурных с их стороны поступков, так и для приучения их к исполнительности и к исправности; но этого еще очень мало для воспитания; оно должно руководить не только наружные поступки, но и внутренние побуждения юноши; оно должно образовать его сердце и не только сделать его способным воздерживать дурные побуждения, но, по возможности, искоренять их; оно должно сделать воспитанника нравственным не по внешнему только принуждению, а и по влечению внутреннему, чтобы он оставался верен добру во всех случаях жизни, даже в борьбе с побуждениями не только внешними, но и внутренними. Для достижения этого, воспитание должно действовать не одним надзором, а средствами многообразными, в особенности же соответствующим нравственной цели образованием ума".

В развитие этих основных положений, закон давал заведениям, между прочими, нижеследующие указания:

1) Все что имеет влияние на образование мыслей должно входить в соображение при нравственном воспитании.

2) Главнейшее и решительнейшее влияние на образ мыслей, на сердце и характер имеет Вера.

3) Из всех нравственных чувств, после Веры важнейшее есть чувство долга; истинная честь нераздельна с истинною нравственностью, основанием которой должно быть добросовестное исполнение всего того, что требуется долгом.

4) Главнейшия нравственные качества суть: власть над собою, стремление к своему усовершенствованию, готовность помогать ближнему, деятельность, любовь к порядку, честность, бескорыстие, правдолюбие, твердость духа и скромность.

5) Средства к достижению цели нравственного воспитания суть: развитие нравственных чувств, пример, соревнование, честолюбие, учение, чтение, беседы, наказания и награждения.

6) К награждениям и наказаниям должно прибегать с возможною разборчивостью, наблюдая притом строгую справедливость и соразмерность, как со степенью и родом достоинства или виновности и с прежним поведением воспитанника, так и, в особенности, с намерением, которое служило побуждением поступка, 

7) Все приказания и запрещения воспитателей должны быть определяемы только по сущей необходимости и для действительной пользы воспитанников, которые затем уже обязаны исполнять их совершенно и постоянно.

Сверх этих общих указаний, в законе подробно определены были обязанности баталионного и ротных командиров, а также и отделенных офицеров, по отношению к нравственному воспитанию кадет.

 Для успешного же выполнения всех постановлений относительно воспитания, обращено было внимание и на выбор самих воспитателей, которым предоставлены различные преимущества, в видах привлечения на эти должности людей достойных и способных; так, в 1888 году, установлены были прибавки к жалованью корпусных офицеров: за выслугу при заведениях 5-ти лет  -  в размере полугодового, а 10-ти лет  -  годового оклада; офицерам же, кои занимались и преподаванием в классах, с 1840 г. назначено производить особое добавочное жалованье.

Выбор воспитателей для каждого заведения возлагался непосредственно на его директора, в числу главнейших обязанностей которого закон относил наблюдение за тем, чтобы "только люди истинно достойные, с чистою нравственностью, с познаниями и способностями к воспитанию, были допускаемы к важной должности воспитателей".

В число корпусных офицеров вообще дозволено было предназначать тех, кои до того прослужили уже в офицерском звании не менее 4-х лет и, состоя в прикомандировании к заведению не менее года, успели доказать на деле способность свою к воспитательской службе; в должность же ротных командиров назначались офицеры, "доказавшие продолжительною службою при заведении все достоинства, для этого необходимые".

Наконец, для того, "чтобы дело воспитания, несмотря на разнообразие предметов, входящих в его круг, составляло одно совокупное целое и успех его обеспечивался единодушным действием всех наставников", в каждом из заведений учреждены были, в 1835 году, воспитательные комитеты, журналы которых ежемесячно представлялись в Штаб, для доклада Главному Начальнику; в заседаниях этих комитетов рассматривались представления ротных командиров, с аттестациями воспитанников и с отчетами о всех принятых для их поощрения и исправления мерах.

Степень нравственного достоинства воспитанников принято было определять баллами, причем

полное их число  -  12  -  выражало поведение отличное,

11 и 10 - очень хорошее,

9, 8 и 7 -  хорошее,

6, 5 и 4  -  посредственное,

3, 2 и 1  -  дурное.

Вместе с тем, для доставления возможности: ближайшему начальству  -  следить за успехами в науках, нравом и поведением каждого воспитанника во все время пребывания его в заведении, а начальству высшему  -  поверять действия воспитателей, с 1835 г. установлены аттестационные тетради, бланки для которых, за шнуром и печатью, выдавались от Штаба на каждого из воспитанников поименно; в эти тетради ротные командиры должны были собственноручно вписывать: переход воспитанников но классам, получаемые ими баллы, все поступки, заслуживавшие одобрения или порицания и, наконец, общую характеристику каждого воспитанника. Аттестационные тетради рассматривались три раза в год воспитательным комитетом заведения и, по требованию Штаба, отсылались на его ревизию.

Вместе с тем заведения обязаны были ежемесячно представлять в Штаб ведомости о воспитанниках как отличившихся хорошим поведением, так и подвергшихся взысканиям, с означением проступков и рода взысканий. Кроме обычных школьных наказаний, в заведениях допускалось, за более важные проступки, снятие погонов с куртки, помещение имени виновного на черную доску, надевание серой куртки и, в крайних случаях, наказание розгами не иначе, как с разрешения директора; при явной же неуспешности всех исправительных мер, дурные воспитанники переводились в баталионы военных кантонистов, или же, по достижении 16-ти лет, назначались на службу нижними чинами в армейские полки.

Наконец, мерами для поощрения воспитанников служили:

выдача похвальных листов и книг в подарки,

помещение на красные доски имен наиболее отличившихся,

производство в ефрейторы, в младшие и старшие унтер-офицеры и в фельдфебели, наконец,

предоставление различных преимуществ при выпуске на службу, о чем будет сказано ниже.

Сверх того, "да возбуждения в воспитанниках соревнования и стремления к воинским доблестям", повелено было иметь: в рекреационных залах всех заведений  -  серые мраморные доски с именами отличнейших из числа воспитанников каждого выпуска, а в церквах заведений -  черные мраморные доски, для помещения имен всех бывших воспитанников, "павших на воле чести или умерших от полученных в сражении ран, в каком бы офицерском чине ни постигла их славная смерть воина"

Относительно устройства в рассматриваемых заведениях собственно учебной части не существовало никаких общих постановлений до 1880 г., когда издан был устав, определивший в главных чертах цель, средства и порядок обучения воспитанников этих заведений.

По уставу 1830 года, цель умственного образования заключалась в том, чтобы, "возбуждая собственную деятельность ума учащихся и изощряя умственные их способности, довести их до той степени знаний, которая признана нужною, сообразно с целью воспитания вообще и с развитием в них твердого убеждения в пользе образования, как источника гражданских и общественных добродетелей; вместе с тем учение должно иметь влияние и на нравственность, образуя мысля воспитанников в теснейшей связи с чувствами сердца и с волею человека, от коих рождаются все его поступки".

 Полный курс учения в Кадетских Корпусах распределен был сначала на девять, а с 1836 года  -  на восемь лет, и состоял из трех последовательных отделов:

двухгодичного - приготовительного курса,

четырехгодичного - общего и

двухгодичного - специального,

в которых положено было преподавать: Закон Божий, русский язык и словесность, французский и немецкий языки, арифметику, алгебру, геометрию, тригонометрию, аналитическую геометрию, механику, естественную историю, физику, химию, всеобщую и русскую историю и географию, законоведение, статистику, артиллерию, фортификацию, тактику, военную топографию и начертательные искусства.

Тогда же приступлено к составлению подробных программ по каждому предмету, которые, по утверждении их в 1840 году, и были приняты к непременному руководству. Вскоре затем программы эти были подвергнуты пересмотру в особых комитетах, которыми были выработаны новые программы, предписанные к исполнению в виде опыта с 1845 года. Но и эти последние программы, удовлетворяя собственно научным требованиям, оказались на практике не вполне приноровленными к возрасту воспитанников в различных классах и к числу уроков, определенных на каждый предмет. Окончательное исправление учебных программ и составление по ним подробных конспектов поручено было, в марте 1847 года, под главным руководством начальника Штаба, особым, по каждому предмету, комиссиям, в состав которых вошли, по особому избранию, многие лица, известные своими учеными  трудами, как равно и наиболее выдающиеся деятели по учебной части в самом ведомстве. В длинном списке председателей и членов всех 17-ти специальных комиссий встречаются, между прочими, следующие почтенные имена: В. Я. Буняковского, Е. X. Весселя, Ф. И. Горемыкина, В. И. Даля, А. В. Дядина, И. И. Ивановского, бар. В. К. Клодта, А. А. Комарова, С. С. Куторги, бар. Н. В. Медема, Д. А. Милютина, К. А. Неволина, Я. Ф. Ортенберга, М. В. Остроградского, И. А. Плетнева, о. И. В. Рождественского, А. П. Сапожникова, В. П. Соболевского, А. З. Теляковского, Н. Г. Устрялова и И. П. Шульгина.

Для руководства названным комиссиям при составлении программ и конспектов, по указаниям Его Высочества, Главного Начальника, составлено было генерал-майором Ростовцовым "Наставление для образования воспитанников Военно-Учебных Заведений", удостоившееся 24-го декабря 1848 года Высочайшего утверждения, с собственноручною Его Величества резолюциею: "Желать должно. чтобы все было хорошо выполнено и всеми понято не из послушания одного, а с убеждением".

В начале 1849 года предписано заведениям принять это "Наставление" к руководству, как закон, относительно цели, метода, духа, направления и объема преподавания каждого предмета, а затем изданы были и вновь составленные программы по всем предметам, за исключением Закона Божия и русского языка, преподавание которых продолжалось до времени по программам 1845 года; кроме того, тогда же приступлено и к изданию подробных конспектов, по мере составления их в подлежащих комиссиях.

Что касается учебных руководств, то еще в 1835 году поручено было Штабу озаботиться приготовлением таковых по всем предметам преподавания, соответственно потребностям Военно-Учебных Заведений, с ассигнованием на этот предмет особого капитала в 140.000 р., составившегося из хозяйственных сбережений. Затем, в 1847 году, составлены подробные правила об издании учебных руководств для Военно-Учебных Заведений. С 1835 года до конца рассматриваемого периода, центральным управлением этих заведений издано, по разным учебным предметам, более 50-ти печатных руководств, из которых многие представляли в свое время весьма ценный вклад в нашу, тогда еще далеко не богатую, учебную литературу; в числе составителей этих руководств находим: В. Я. Буняковского, О. И. Буслаева, Е. X. Бесселя, А. Д. Галахова, Ф. И. Горемыкина, Е. И. Гугеля, С. А. Гуро, В. И. Даля, С. М. Добровольского, И. И. Ивановского, А. П. Карцова, А. С. Киндерева, А. Я. Кушакевича, Э. X. Ленца, В. П. Макива, бар. Н. В. Медема, М. В. Остроградского, А. В. Постельса, о. Н. Раевского, А. Ф. Разина, А. Н. Савича, А. П. Сапожникова, А. М. Соколовского, О. И. Сомова, А. З. Теляковского, А. В. Шакеева, И. П. Шульгина, Н. Т. Щеглова, В. А., Эртеля и других заслуженных деятелей русской науки.

Вместе с тем, для отвращения, затруднений при переписке самими воспитанниками классных тетрадей, почти при всех заведениях устроены, с 1836 г., литографии, состоявшие в заведывании инспекторов классов и под общим контролем Штаба. В этот же период заведения были снабжены и другими необходимыми для успешного преподавания пособиями: картами, глобусами, геометрическими и рисовальными моделями, физическими приборами, естественно-историческими коллекциями и пр.; кроме того, каждый Корпус со специальными классами имел свою химическую лабораторию и собрание артиллерийских и фортификационных моделей. Для содействия же к выгоднейшему приобретению таковых предметов, Военно-Учебным Заведениям предоставлено было право получать из-за границы, без платежа пошлин, физические и химические приборы и другие всех родов учебные пособия. Наконец, все заведения имели свои библиотеки, с особыми отделами как для преподавателей и. воспитателей, так и для воспитанников; библиотеки эти, с 1848 года, пополнялись согласно нормальному каталогу, составленному в Учебном комитете Штаба, на обязанности которого лежало издание время от времени дополнений к этому каталогу.

Сверх того, с 1836 года, постоянно издавался при Штабе особый "Журнал для чтения воспитанникам Военно-Учебных Заведений", по особо утвержденной программе; годовое издание этого журнала составляло 24 книжки, ив которых каждая заключала в себе от 5-ти до 7-ми листов.

Для поверки успехов воспитанников в учебных занятиях, положено было производить всем им домашние экзамены:

полугодичные  -  перед рождественскими каникулами, и

годичные  -  веред выступлением в лагерь;

на этих последних предписано было испытывать воспитанников:

а) по математике  -  во всех ее частях, пройденных в предшествовавших классах,

б) при переходе на специальный курс - во всех предметах четырехклассного общего курса, и

в) перед выпуском в офицеры - из всех предметов, пройденных в обоих специальных классах.

Кроме домашних экзаменов производились и публичные испытания:

с 1884 г.  - только выпускным воспитанникам и в каждом заведении особо, а

с 1842 г. - общие для всех столичных заведений,

причем, кроме класса выпускного, ежегодно назначался для такового испытания, по одному или но нескольким предметам, еще один класс, по усмотрению Главного Начальника.

По окончании годичного испытания, двухмесячное пребывание воспитанников в лагере посвящалось, кроме усиленных строевых учений в видах подготовки к фронтовой службе вообще, на практические занятия по частям тактической, артиллерийской, инженерной и топографической; для всех таковых занятий изданы были подробные правила и заготовлены все необходимые для производства их материальные средства. Кроме того, заведениям предписано было, по мере возможности, водить воспитанников старших классов, при сведущих руководителях, в арсенал и лабораторию, на пороховой завод, монетный двор и в другие технические заведения, а также показывать им практическую стрельбу из орудий на Волковском полигоне - в Петербурге и на Ходынском поле - в Москве.

Сверх вышеисчисленных предметов, все воспитанники обязательно обучались в заведениях, с 1834 г., гимнастике, фехтованию и танцованию, а в некоторых из них  -  и верховой езде; вместе с тем ближайшему начальству заведений предписано было поощрять занятия воспитанников музыкою, пением и  живописью, предоставляя, по возможности, всем желающим изучать эти искусства необходимые для того средства.

Но из всех правительственных мер, принятых в течение рассматриваемого периода для обеспечения успешного хода дела обучения в Кадетских Корпусах, наиболее важною и плодотворною несомненно было издание, в 1836 году, Положения, определившего обязанности, права и преимущества всех чинов, служащих по учебной части в Военно-Учебных Заведениях. Еще в самом начале этого периода, в 1827 году, возникло предположение об устройстве при С.-Петербургском баталионе военных кантонистов особого Военно-учительского института, на 60 учеников, с целью приготовления их к занятию учительских должностей в Кадетских Корпусах; но первоначальный проект учреждения этого института, хотя и удостоился Высочайшего утверждения, не был приведен в исполнение, а в названном баталионе тогда же устроены были учительские классы, приготовлявшие учителей только для заведений военных кантонистов. Затем, вскоре по вступлении Великого Князя Михаила Павловича в управление Военно-Учебными Заведениями, последовало Высочайшее повеление о проектировании вновь подобного же института, что и было поручено, в апреле 1882 года, состоявшему при Его Высочестве чиновнику VI класса Фовицкому. Представленный им, в исполнение этого поручения, проект устава "Училища военного воспитания", на 80 воспитанников и 40 обучающихся офицеров, повелено было рассмотреть в Совете о Военно-Учебных Заведениях, в число членов которого вскоре был назначен и сам составитель проекта. По обстоятельном рассмотрении всех предположений г. Фовицкого, как равно и представленных по этому предмету письменных возражений Министра народного просвещения, тайного советника Уварова, генерала-от-инфантерии Довре, вице-адмирала Крузенштерна и инженер-генерал-лейтенанта Базена Совет о Военно-Учебных Заведениях, в заседании 19-го января 1836 года, пришел к заключению, что "при всей благонамеренности цели составителя проекта, учреждение Училища военного воспитания на изложенных им началах не представляет не только достаточного ручательства, но даже и самой надежды к успеху; в этом убеждении и, чтобы не вовлечь правительство в напрасное пожертвование важной суммы (свыше 200.000 р. в год) без видимого успеха, Совет признал излишним учреждение особого Училища для приготовления воспитателей и учителей в военно-учебные заведения".

Вследствие этого тогда же предположено было избирать на будущее время в Кадетские Корпуса преподавателей:

для наук военных и математических -  из офицеров, получивших образование в военно­учебных заведениях и по прослужении в строю не менее трех лет, прослушавших соответственные курсы в Артиллерийском и Инженерном Училищах, в Военной Академии, или же в Институте путей сообщения, а

для наук словесных и естественных  -  из молодых людей, которые должны воспитываться в Гимназиях и потом в Университете на счет военно-учебного ведомства, или же на особо ассигнованные средства из государственного казначейства.

Но и эти предположения не были осуществлены, а в следующем же 1886 году, для обеспечения способов привлечения в военно-учебное ведомство более достойных преподавателей, издано вышеприведенное Положение, действие которого вслед затем распространено и на служащих по учебной части в заведениях, подведомственных Министерству народного просвещения. Основные черты этого Положение с дополнительными к нему постановлениями, заключались в следующем:

1) В Военно-Учебных Заведениях состоит нижеследующие чины учебной части: главные наблюдатели, инспекторы классов с их помощниками, наставники-наблюдатели, преподаватели наук и языков, репетиторы, библиотекари и смотрители кабинетов.

2) Служба их в заведениях считается государственною, с присвоением каждой должности особого класса по гражданскому чинопроизводству и с предоставлением исключительного права на производство тремя чинами выше этого класса.

3) Для поступления в число преподавателей необходимо выдержать при Штабе установленное испытание, окончательные правила для производства которого были Высочайше утверждены в 1853 году; этими правилами Учебному комитету Штаба предоставлено было право одобрять к преподаванию в военно-учебном ведомстве без всякого испытания только академиков, профессоров и преподавателей высших учебных заведений.

4) Допущенные к преподаванию удостаиваются утверждения в должности преподавателей не ранее, как через год, если успеют доказать на опыте свою способность и усердие к делу; по утверждении же в должности Главным Начальни­ком, они приобретают все права, предоставленные преподавателям Военно-Учебных Заведений.

5) Жалованье преподавателям назначается, по усмотрению ближайшего начальства, из штатной суммы, по мере трудов, способностей и заслуг каждого; кроме того все чины учебной части получают казенные квартиры или квартирные деньги по присвоенным им классам.

6) По выслуге определенных сроков, чины учебной службы вообще приобретают право на пенсии, соразмерные окладам штатного их жалованья; но наставникам-наблюдателям и учителям пенсии назначаются сообразно числу еженедельных их уроков в продолжение последних трех лет службы, причем высший размер пенсий достигал 750 р., а низший определен был в 200 р. сер.

7) Прослужившие в учебных должностях

от 20-ти до 25-ти лет получают в пенсию половину оклада,

от 25-ти до 80-ти лет  -  полный оклад;

при увольнении же от службы по причине расстроенного здоровья или неизлечимых болезней, сроки эти сокращаются на 5 и на 10 лет.

8) За каждые пять лет, выслуженные по учебной части свыше 25-ти летнего срока, прибавляется к нормальному окладу пенсии одна пятая его доля.

9) Прослужившие 25 лет оставляются на дальнейшей учебной службе только по ручательству ближайшего начальства в том, что они могут еще служить с пользою, и в таком случае получают свою пенсию на службе; таковое производство пенсий служащим, сверх жалованья, установленное в 1836 году, было отменено в ноябре 1852 года и затем вновь восстановлено в самом начале нынешнего благополучного царствования.

10) После смерти лица, состоявшего в учебной службе, приобретенные им права на пенсию переходят, по установленным правилам, к его вдове и малолетним детям,

11) Служащие при Военно-Учебных Заведениях по части учебной сохраняют право на получение выслуженной ими по сему ведомству пенсии и при переходе во все другие ведомства на службу по учебной же части.

Кроме всего вышеизложенного, в рассматриваемом Положении указаны правила о порядке определения, увольнения, переводов по службе, производства в чины и удостоения к наградам всех чинов учебной части.

До 1836 года Военно-Учебные Заведения, но заявлению тогдашнего их начальства, почти не имели своих постоянных преподавателей, кроме учителей из кантонистов и из корпусных офицеров, вознаграждение которых за уроки было не более как "сердобольным пособием"; большинство же преподавателей достойных и действительно полезных числилось на службе в посторонних ведомствах. В одном из дел 1834 года сохранилось официальное заявление Министра народного просвещения, что в подведомственных ему столичных заведениях "нет почти ни одного отличного профессора или учителя, который бы в то же время не давал уроков в Военно-Учебных Заведениях".

Права и преимущества, дарованные чинам учебной службы Положением 1836 года, открыли военно-учебному ведомству широкую возможность привлечения, на постоянную службу собственно в свои заведения, лучших педагогических деятелей того времени. Таким образом ведомство это обязано преимущественно названному Положению успехом тех мер, кои были приняты им в течение рассматриваемого периода, как для более правильной постановки учебного курса в Корпусах, так и для постепенного усовершенствования самых способов обучения воспитанников.

Затем, здесь следует упомянуть и о приготовлении кантонистов военно-учебных заведений в различные вспомогательные должности по учебной части. Еще в 1830 году было постановлено, чтобы сыновья корпусных служителей не отсылались в баталионы военных кантонистов, а обучались грамоте и мастерствам, с 8-ми до 18-ти лет, в особо устроенных при Корпусах школах. В 1847 году издано Положение о кантонистах, приготовляемых в лаборанты, топографы и мониторы, которое в 1853 году дополнено подробными правилами для их обучения и испытания; наконец, в 1854 году учреждена была особая команда, из 80 кантонистов, для специального подготовления их к должностям мониторов по части гимнастики, фехтования и плавания.

В исходе рассматриваемого периода нормальный учебный курс Кадетских Корпусов был расширен прибавлением к двум существовавшим специальным классам еще третьего. Мера эта вызвана была давно уже сознанною необходимостью сближения названного курса с курсами Артиллерийского и Инженерного Училищ, в видах беспрепятственного комплектования их офицерских классов выпускными кадетами.

В третьи специальные классы предположено было переводить, на один год, только отличных воспитанников второго специального класса, по выпуске их товарищей на службу. Вместе с тем предназначено иметь в Корпусах уже не два приготовительных класса, как было прежде, а только один, для которого, а также для четырех общих и двух младших специальных классов, проектировано тогда же новое расписание лекций, с необходимыми изменениями в распределении учебных предметов, причем в специальных классах каждый воспитанник должен был обязательно заниматься впредь только одним из двух положенных иностранных языков.

В 7-й день апреля 1852 года последовало Высочайшее повеление об учреждении во всех столичных Кадетских Корпусах и Дворянском полку третьих специальных классов, со внесением в смету Военно-Учебных Заведений, с 1853 г., дополнительного на этот предмет отпуска в 21.000 р. В том же 1852 году начато преподавание в общих и младших специальных классах уже по новым программам, а третий специальный класс был открыт пока только при Дворянском полку, с прикомандированием к нему и всех тех воспитанников Петербургских и Московских Кадетских Корпусов, кои не могли быть тогда выпущены в офицеры единственно по молодости лет.

Затем, 25-го июня 1852 года, Главным Начальником Военно-Учебных Заведений утверждено особое Положение для третьего специального класса, причем основные цели его учреждения формулированы в следующих трех пунктах:

1) Согласить окончательно курс Кадетских Корпусов с курсами Артиллерийского и Инженерного Училищ и Военной Академии.

2) Дать изучению военных наук в Военно-Учебных Заведениях еще большее специальное развитие.

3) Доставить воспитанникам возможность повторить пройденный ими учебный курс более самостоятельно, в возрасте уже более зрелом, и при том систематическою цепью практических упражнений.

В каждом заведении вновь учрежденный класс подразделялся на три отделения:

артиллерийское,

инженерное и

генерального штаба,

причем во всех трех отделениях положены были следующие общие предметы: Закон Божий, русский язык, один из иностранных языков, по выбору каждого учащегося, тактика, артиллерия и фортиф­кация (всего 9 лекций в неделю); кроме того, для каждого из отделений назначены особые предметы, именно:

для артиллерийского  -  высшая алгебра, аналитическая геометрия, начертательная геометрия, повторение математики, физика, химия и черчение артиллерийское (всего 10 лекций);

для инженерного  -  те же отделы математики, физика, строительное искусство, архитектура и черчение фортификационное (всего 12 лекций); наконец,

для о­деления генерального штаба  -  военная история, популярная механика, повторение математики, математическая и физическая география, всеобщая история, статистика и законоведение (всего 10 ле­ций).

Практические занятия по некоторым из названных предметов состояли, смотря по роду их, в чтении и разборе замечательнейших печатных сочинений, в составлении воспитанниками собственных сочинений или извлечений, на данные темы и по указанным источникам, в переводах и в решении задач.

Вместе с тем были определены подробные правила для перевода воспитанников в третий специальный класс и для выпуска их на службу, по окончании всего курса, а также сделаны необходимые распоряжения для соответственного пополнения библиотек и музеев тех заведений, в которых полагалось иметь названный класс. На вышеприведенных основаниях, таковые классы были открыты: с августа 1852 года  -  в Дворянском полку, и с августа 1854 года  -  в Кадетских Корпусах: 1-м, 2-м, Пав­ловском, 1-м и 2-м Московских и в Александринском Сиротском. По успешном окончании курса в третьем специальном классе, во­питанники удостаивались выпуска на службу:

отличные  -  в гвардию прапорщиками или в армию поручиками, а

остальные - в артиллерию и в инженерные войска прапорщиками, или в армию подпоручиками,

причем удовлетворившие установленным требованиям, по соответственным специальным предметам, могли прямо поступать в офицерские классы Артиллерийского или Инженерного Училища. Затем, все воспитанники, успешно окончившие курс только второго специального класса, предназначались к выпуску не иначе, как прапорщиками в армию и линейные баталионы.

До учреждения третьего специального класса Военно-Учебные Заведения вообще руководствовались нижеследующими, изданными в разное время с 1830г., правилами относительно выпуска воспитанников на службу.

По окончании годичного экзамена, воспитательный комитет заведения, обсудив успехи в науках и нравственные качества каждого из предназначенных к выпуску воспитанников, определял их права на назначение в тот или другой род службы, причем только отличнейшие удостаивались выпуска в гвардию; лучшие затем предназначались к выпуску подпоручиками в армию (с 1847 г. до 1849 г.), и к производству в прапорщики артиллерии или инженерных войск, с прикомандированием к одному из специальных Училищ, а также (с 1840 до 1853 года) к Генеральному Штабу, для поступления через два года в Военную Академию; все прочие успешно окончившие курс, сообразно экзаменным баллам, распределялись на службу, с чином прапорщика, в артиллерийские бригады, в саперы или коннопионеры, в армейские полки, как пехотные, так и кавалерийские, и в казачьи войска; наконец, малоуспешные ученики выпускались: из первого специального класса  -  в линейные баталионы, и из четвертого общего  -  в баталионы внутренней стражи.

Согласно удостоению корпусным начальством в тот или другой род службы, выпущенные воспитанники распределялись по частям войск на имевшиеся в них вакансии; поступление же в полки сверх вакансий предоставлено было только выпускаемым из Пажеского Корпуса. Старшинство между одновременно произведенными молодыми офицерами определялось по числу полученных ими на выпускном экзамене баллов, причем имевшие звание фельдфебелей пользовались преимуществом пред унтер-офицерами, а сии последние  -  пред прочими воспитанниками; старшинство же между равноправными воспитанниками различных заведений установлено было особым расписанием.

Предназначенные из Корпусов к выпуску в кавалерию обязывались представить свидетельства о достаточном состоянии, и затем, с 1834 года, прикомандировывались, в качестве юнкеров, к Образцовому кавалерийскому полку на полгода, для усовершенствования в верховой езде и ознакомления с предстоявшими им обязанностями кавалерийского офицера. Находившиеся на воспитании в Кадетских Корпусах сыновья офицеров казачьих войск, горских князей, Грузинских дворян и мусульман Закавказского края выпускались на службу по особо установленным для них правилам.

Те из воспитанников кои по успешном окончании полного курса оказывались неспособными к военной службе по болезни выпускались из Корпусов в службу гражданскую и, смотря по успехам каждого, награждались чинами X, XII и XIV классов; относительно же дальнейшего производства в гражданские чины, всем вообще бывшим воспитанникам Военно-Учебных Заведений предоставлены были:

выпущенным в гвардию или к статским делам с чином X класса  -  права первого разряда, а

остальным, получившим при выпуске офицерский или классный чин, - второго разряда, кроме, впрочем,

выпущенных во внутреннюю стражу, которые пользовались правами лишь третьего разряда.

При производстве выпускных воспитанников в офицеры, им выдавалось в пособие на обмундировку: камер-пажам - по 500 р. и пажам  - по 100 р. с. из Кабинета Его Величества, а всем прочим, сверх третного жалованья по чину, по 75 .р. ассигн. из государственного казначейства; выпускаемые же в службу гражданскую получали в пособие: камер-пажи  -  но 222 р., пажи  -  по 45 р. и воспитанники прочих заведений  -  по 30 р. сер.

Наконец, тех воспитанников, кои по достижении 16-ти-летняго возраста оказывались совершенно неспособными продолжать курс учения, или же, при дурном поведении, не подавали никакой надежды к нравственному исправлению, предписано было переводить в армейские полки нижними чинами, или выпускать в гражданскую службу канцелярскими служителями, с назначением особых сроков выслуги до производства в первый офицерский или классный чин. В крайних случаях исключались из заведения и не достигшие сказанного возраста, если они порочностью своею оказывали вредное влияние на товарищей, или же, пробыв два года в одном классе, не удостаивались перевода в следующий класс; таковых воспитанников предписано было безотлагательно возвращать их родителям и опекунам, или же выписывать в баталионы военных кантонистов, где они оставались до 18-ти-летняго возраста и затем определялись в армейские полки на общем основании.

Оканчивая здесь обзор внутренней организации наших военно-учебных заведений за 1825  -  1855 гг. по сохранившимся официальным сведениям, мы можем указать, к сожалению, лишь на весьма немногие литературные статьи, посвященные личным воспоминаниям бывших воспитанников заведений того времени.

К числу таких статей принадлежат: "Кадетская юность", "Офицеры- воспитатели" Р. Н. Яковлева, "Воспоминание о военно-учительском институте" Ф. Пенкина и "Моя трудовая жизнь" академика Л. А.. Серякова. Особенного же внимания заслуживает обстоятельный очерк быта и нравов кадет в 1887  -  1845 гг., напечатанный под заглавием: "Несколько заметок о 2-м Кадетском Корпусе". Автор этих заметок, покойный генерал М. И. Лелюхин, правдиво выставляя как светлые, так и темные стороны тогдашнего воспитания, с благодарностью вспоминает своих бывших наставников: добрейшего директора  -  А. И. Бибикова, просвещенного и дельного инспектора классов - Я. Ф. Ортенберга 2-го, баталионного командира  -  А. Н. Судовщикова, учителя П. А. Инглиса и с особенно теплым чувством говорит о редких достоинствах одного из ротных командиров А. И. Соллогуба и о том благотворном влиянии, какое оказывал на всех старших кадет Корпуса отлично образованный, талантливый и серьёзный преподаватель русской словесности А. А. Комаров. "Из дежурных офицеров, - читаем на стр. 414 этих заметок, - было несколько, даже большинство, вполне достойных всякого уважения и доброй памяти". "Умственное развитие кадет, - сказано далее, - было весьма ограниченно: учились многому, но мало что вполне усваивали себе, главным образом по причине недостатка в наставниках, которые могли бы помогать кадетам в приготовлении ими уроков; в вещах, составлявших одежду, кадеты не имели недостатка, белье было хорошее и в достаточном количестве, наконец, кормили в Корпусе, вообще говоря, довольно хорошо". "Я не помню, - пишет автор в заключение, - чтобы кто-нибудь из бывших кадет относился с враждебным чувством к Корпусу: напротив, в воспоминаниях офицеров преобладает любовь к Корпусу, какое то родственное к нему чувство".

Затем, следует указать еще на воспоминания о 1-м Московском Кадетском Корпусе бывшего его питомца (1835 -1840 гг.), ныне наместника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, о. архимандрита Леонида добрым и глубоко признательным словом поминает здесь досточтимый автор главных руководителей своего воспитания в юношеские годы: Н. П. Анненкова, В. Ф. Святловского и о. Александра Шаврова, которым, по его отзыву, названное заведение "много обязано нравственным направлением тогдашних воспитанников и преданностью своему долгу, отличавшею их на службе и в частной жизни".

В заключение очерка развития Военно-Учебных Заведений в период царствования Императора Николая I, приводим таблицу за 1854 год, с показанием числа воспитанников и наставников в каждом из заведений и размера расходов на их содержание.

Из всех вышепоименованных заведений, в последнее десятилетие рассматриваемого периода

(1845 - 1854 гг.) выпущено на службу 5563 офицера, распределение которых по годам выпуска и по родам войск показано, на основании подлинных отчетов, в нижеследующей таблице:

По отношению к общему среднему, за это десятилетие, числу воспитывавшихся во всех заведениях (6790), средний размер ежегодного выпуска воспитанников, окончивших полный курс учения, а именно: выпущенных офицерами в гвардию, артиллерию, инженерные войска и армию, а также гражданскими чинами X, XII и ХIV кл., простирался до 7%; такой же почти процент составляла и ежегодная непроизводительная убыль из заведений, выражавшаяся в числе всех выпущенных из них до окончания полного курса (офицерами в линейные и гарнизонные баталионы, нижними чинами в войска, канцелярскими служителями и исключенными из заведений по разным случаям).

Во все продолжение минувшего царствования, состоявшие в ведении Главного Начальника Военно-Учебных Заведений: Пажеский Его Величества и Кадетские Корпуса, Школа гвардейских подпрапорщиков и Дворянский полк, приготовили для военной службы до 17.000 офицеров, к числу которых принадлежит большинство нынешних начальствующих лиц, как в войсках всех родов оружия, так и в различных учреждениях военного ведомства, от Начальников Главных Управлений Военного Министерства и Командующих войсками в военных округах до полковых, баталионных и батарейных командиров.

Для характеристики военно-служебной деятельности офицеров, выпущенных из названных заведений, приведем здесь некоторые из сохранившихся отзывов сведущих в деле судей. Так, в 1839 году, Военно-Учебным Заведениям объявлена была, по Высочайшему повелению, следующая выписка из донесения командовавшего войсками на Кавказской линии генерал-лейтенанта П. X. Граббе, о взятии штурмом укрепления Ахульго: "Нельзя не быть глубоко тронутым, видя беспримерное самоотвержение офицеров молодого поколения, гвардии и армии, возросшего уже под отеческою рукой Государя".

В записке бывшего начальника Арти­лерийского Училища, бар. И. Ф. Розена, о преобразовании сего заведения, поданной кн. И. А. Долгорукову в 1845 г., между прочим, высказано было, что "Кадетские Корпуса по нынешнему их усовершенствованию дают весьма достаточно и хорошо образованных артиллерийских офицеров для обыкновенных потребностей сего оружия".

 "Во время Восточной войны (1858 - 1856 г.), - говорит историк Инженерного Училища, - вполне безупречными родами оружия оказались артиллерийские и инженерные войска только потому, что большинство офицеров в артиллерии и саперных баталионах было из Военно-Учебных Заведений".

Наконец, во все время рассмотренного периода, Военно-Учебные Заведения постоянно удостаивались Монаршей признательности "за доставление Армии, по всем родам оружия, надежных офицеров, усердных, нравственных, образованных и способных", и за "похвальное служение в войсках бывших питомцев этих заведений, в которых они приобретали, с основательными в науках познаниями, навык к строгому исполнению предстоявших им на службе обязанностей"

В последнем же рескрипте Своем на имя Главного Начальника Военно-Учебных Заведений, от 27-го июля 1854 года, Император Николай Павлович соизволил выразить, что "многие из питомцев Его Высочества запечатлели уже кровью, на бранном поле пролитою, возвышенность чувств, коими оживляется их образование". "Моя Армия, -  заключил Государь,  -  ими гордится; Я уверен, что и поступившие ныне в ряды оной офицеры последуют доблестному примеру своих товарищей в честь нашего оружия и во славу России. Да вознаградит их служба Вашу отеческую о них заботливость".

Предыдущая глава

Перейти

Следующая глава