Губернские военные училища

Надо сказать, что к началу XIX века столичные кадетские корпуса явно не справлялись с подготовкой офицерских кадров для армейских частей. Заботясь «о пользе Отечества и славе его», светлейший князь Платон Александрович Зубов, последний фаворит императрицы Екатерины II, предложил Александру I проект создания губернских военных училищ. Предваряя этот план, Зубов писал, что «по величию империи и по количеству бедных дворян существующие кадетские корпуса, конечно, недостаточны, да и по силе войск число офицеров, хорошо воспитанных и наилучше подготовленных к службе военной, далеко не достигло до той степени совершенства, до которой требует польза Отечества и слава его».

Суть плана состояла в том, чтобы

* в губернских городах создать сеть подготовительных военно-учебных заведений,

* в которых дети губернского дворянства проходили бы курс общеобразовательных дисциплин.

* Лучшие выпускники училищ должны были направляться для окончания образования в столичные кадетские корпуса, где с ними станут заниматься в основном военными дисциплинами.

* Остальные же выпускники училища, по плану Зубова, могли продолжать образование в университетах — Московском, Казанском, Виленском и Дерптском.

Князь считал, что такая система даст возможность иметь в кадетских корпусах наиболее подготовленных и способных молодых людей. Кроме того, заслуживала внимания мысль автора проекта о том, что мальчики и этих училищах будут ближе к семьям, к своим родителям, что, естественно, должно благотворно влиять на их воспитание, а также «и то заметить должно, что, чем моложе ребенок меняет воздух и воду рождения своего, тем здоровье его вящей подвергается опасности; следовательно, больше их сохранено будет и меньше в них будет хронических болезней и меньше их умирать будет».

Предполагалось открыть училища в 17 губерниях — на Волыни, в Дерпте, Гродно, Киеве, Нижнем Новгороде, Вологде, Смоленске, Твери, Ярославле, Владимире, Рязани, Орле, Харькове, Саратове, Оренбурге, Тобольске, Казани. В зависимости от количества дворян в губернии в военно-учебных заведениях намечалось иметь одну или две роты по 120 воспитанников (от 7 до 10 лет) в каждой. Таким образом, в губернских училищах планировалось обучать около 3000 человек. Учебный курс рассчитывался на 5 лет. В проекте подробным образом описывался распорядок дня училищ, учебный план и т.д. После еще пяти лет обучения в столичных корпусах выпускники губернских училищ, как считал Зубов, могли бы выпускаться офицерами в пехотные, артиллерийские и инженерные части — почти во все рода войск. Исключение составляла только кавалерия, и, но всей видимости, объяснялось это тем, что в кавалерии могли служить наиболее обеспеченные из офицеров, ибо им необходимо было за свой счет приобретать и содержать верховых лошадей, амуницию и т.д.

Александр I одобрил проект князя и направил генерала Бегичева по губернским городам подыскать там помещения для училищ. Одновременно генерал-губернаторам и дворянству было предложено принять участие в организации губернских военных училищ. В документе, между прочим, подчеркивалось: «Но при предложении ему (дворянству) сего участия я требую, дабы удален был и малейший вид принуждения и даже самых внушений, властию или тайным повелением отзывающихся; никаких жертв не желаю и не приемлю... я желаю, чтобы пособия дворянства основаны были на едином убеждении собственных польз и на чувстве общего добра» (Столетие военного министерства. 4.2, С.63).

Пожертвования дворян пошли со всей России. Это были именно добровольные пожертвования, потому что наряду со взносами в тысячи и сотни рублей были рублевые, двухрублевые и пятирублевые взносы. В Тобольске, например, один из дворян пожертвовал на будущее военное училище лес, а другой, в Оренбурге, — «50 000 кирпичу, 200 бревен и крепостного человека на услуги училищу вечно». Общая сумма пожертвований составила 890 000 рублей без учета недвижимости (по плану Зубова необходимо было 500 000 рублей), причем значительные суммы поступили и из других губерний, не вошедших в список 17-ти указанных выше. Например, 100 000 рублей собрало минское дворянство, хотя в Минске и не предполагалось открывать училище.

Специальная комиссия несколько изменила представленный Зубовым проект; после обучения в губернских военных училищах было признано целесообразным направлять воспитанников в 1-й или 2-й кадетские корпуса на 3 года, где они должны изучать следующие предметы: русский, французский и немецкий языки, алгебру, геометрию, тригонометрию, основы дифференциального и интегрального исчисления, физику, механику, естественную историю, всеобщую историю, географию, «естественное право, народное право и военное право», мораль, статистику, логику, «общую энциклопедию», красноречие и рисование. Из военных наук в училищах должны были изучать тактику, фортификацию, стратегию, военную историю, артиллерию; для тех, кто планировал служить в инженерных частях, — дополнительно преподавалась гидротехническая архитектура, а для будущих кавалеристов — «курс скотолечебной науки».

После окончания кадетских корпусов бывшие воспитанники губернских военных училищ могли сразу выпускаться в пехотные или кавалерийские армейские полки, а лучшие по успеваемости — и в гвардейские, прапорщиками или корнетами. Те, кто изъявил желание служить в артиллерийских и инженерных частях, после окончания основного курса оставлялись там еще на год для специализации по артиллерийскому и инженерному курсам. Воспитанники, окончившие эти дополнительные курсы, выпускались в артиллерийские и инженерные части подпоручиками и поручиками.

Большие споры на заседаниях специальной комиссии вызывал вопрос о применении телесных наказаний в военных училищах. Многие считали, что розги вполне возможно заменить другими наказаниями, меньше унижающими «благородство» воспитанников. Однако председательствующий цесаревич Константин заявил, что «как скоро отец отдает сына своего в училище, то директор уже заступает место отца, и кадеты в отношении к нему не иначе могут быть почитаемы, как несовершеннолетними, не имеющими никаких преимуществ благородства, которыми бы они могли отличаться перед обыкновенными детьми; благородство приобретают они лишь тогда, когда поступают на службу, что не прежде может быть, как по выпуске их из училища... Мера эта (розги), благоразумно употребленная, истребит корень тех порочных склонностей, которые могут служить на будущие времена пагубой не только им, но и обществу... Есть нравы, для образования которых довольно одних только советов, напоминаний, выговоров, но есть и такие, которые не иначе исправить можно, как только грубыми средствами; дети же, имеющие чувствования благородные, нимало не могут брать на свой счет того, что с товарищем их — который не достоин быть оным — строже, нежели с ними, поступают; этим самым еще более возвышается цена благонравию воспитанников добропорядочного поведения».

Цесаревич Константин считал, что положение о наказаниях розгами надо обязательно ввести в устав новых военно-учебных заведений, сделать это положение гласным, «ибо мысль верховной власти в законе должна быть явственно изображена; когда благонравию отдается вся справедливость, то в то же время злонравию положить должно приличное ему воздаяние, если же воля законодателя будет скрыта, то от того гораздо больше можно ожидать злоупотреблений, нежели когда она будет всем известна, в первом случае представляется вся свобода действовать по своей воле начальникам, в последнем —-можно предписать меру и иметь за соблюдением оной должный присмотр» (Столетие военного министерства. т.2. С. 73-74). Точку в этом споре поставил Александр 1, который на записке цесаревича написал: «Нахожу, мой дорогой друг, Ваше мнение совершенно справедливым и присоединяюсь к Вашему взгляду». В параграфах 115 и 117 Устава новых военно-учебных заведений уже однозначно было сказано, что «за весьма значащие проступки и если никакими уже кроткими средствами виновного исправить не можно, надлежит штрафовать розгами»; при этом подчеркивалось, что наказание должно производиться публично, т.е. в присутствии директора училища, офицеров и всех воспитанников. Среди других мер наказания упоминались и такие, как лишение кадета военного мундира и косы на парике, с тем, чтобы на учащемся «не оставалось ничего, что бы означало воспитанника военного училища». В этом случае на нарушителя надевали длинный серый кафтан или ему запрещалось питаться за одним столом с товарищами — он должен был принимать пищу стоя, из деревянной посуды.

Пока велась разработка положения и устава губернских военных училищ, дворяне Тульской губернии на свои средства открыли 16 сентября 1801 года дворянское училище, которое назвали Александровским. Александр I, давая согласие на это, из личных средств выделил для училища по 6 тысяч рублей ежегодно и выразил надежду, «что оно устроено будет на самых лучших правилах и успехами своими оправдывает ожидание истинных сынов Отечества».

Помимо общепринятых, в училище изучались специальные учебные предметы по тематическим планам московского университета; преподавателей этих дисциплин также искали и университете и Императорской Академии наук. Отлично окончившие учебный курс воспитанники переводились во 2-й кадетский корпус, остальные — в Московский университет или уходили на гражданскую службу.

В 1801 году, следуя примеру туляков, тамбовские дворяне на свои средства открыли военное училище, где обучались 120 сыновей обедневших дворян. Программа училища поражает своей многопредметностью — 32 дисциплины. В нем было три класса с трехлетним сроком обучения в каждом, весь курс был рассчитан на 9 лет.

Подобные подготовительные учебные заведения, готовившие кадры для столичных кадетских корпусов, открылись позже в Курске, Костроме, Казани, Херсоне, Пензе, Астрахани, Вильно, Гродно и Тифлисе.