Из Гензана сделали второй тяжелый переход в Фузан, лежащий у северного входа в Симоносекский пролив и глядящий на роковую Цусиму.

В Фузане кадеты встретили радушный прием, жители были с ними очень ласковы, угощали, привозили на корабли подарки, удалось помыться в бане. Там же была сделана последняя пересадка, ставшая роковой для 31 кадета, посаженных на маленький 700 тонный крейсер "Лейтенант Дадымов“, служивший раньше для охраны котиковых промыслов.

В 8 часов утра 2 декабря эскадра стала выходить из Фузана. В 4 часа вышел последний корабль. Сначала было тихо и пасмурно, но с выходом в Желтое море ветер засвежел, небо покрыли свинцовые тучи.

Сигнальщик на "Взрывателе" кадет X вып. Литвинов заметил, что барометр пошел на "бурю", и впервые пронеслось зловещее слово "тайфун".

В Цусимском проливе на судах флотилии, где были священники, служили панихиды над русской Цусимской братской могилою, на тех, где не было священников, команды, построенные по бортам, отдавали честь и пели молитвы. Молились и на "Лейтенанте Дадымове", не ведая своей судьбы опуститься в ту же братскую могилу, - вновь обреченные "жертвы вечерние".

Ночь на третье, день третьего и ночь на четвертое декабря были часами мучений и борьбы, но и это еще было только началом и только 4-го утром разыгрался настоящий тайфун.

Море закипело желтою грязью и лёсом. Корабли разметало, как щепки, крохотный "Страж" исчезал между волнами и видевшим его казалось непрестанно, что он больше не появится...

Матросы укачивались и отказывались работать. В кубриках и проходах отвратительные картины качки, стала просачиваться вода...

Кадеты сами стали на работы, заменяли старших и боролись со стихией.

Японский конвоир - четырехтрубный крейсер переломился на волне и пошел ко дну. Миноносцы пошли к своим берегам.

Кадеты с "Батареи" с ужасом вспоминали, как неизвестно откуда вынырнувшая китайская шхуна разломалась на волнах и пошла ко дну со всем экипажем. Кадет VII вып. Белавин Александр вспоминал потом, как кадеты вместе с самоотверженной командой спасали "Парис", севший на камень у какого-то острова.

Хабаровец Сергей Власов говорил, что перед сумерками видели, что на "Лейтенанте Дадымове" появились сигнальные флаги, ставшие последними словами погибших, последнею вестью об их потрясениях и последними признаками для разгадки тайны их гибели, погребенной тайфуном:

"Сорван котел"...

"Утрачен руль"...

Вечером 4 декабря часть эскадры отстаивалась за ветром у какого-то острова.

В 2 часа ночи на 5-е пошли на рейд Шанхая - Вузунг, а в 10 час. бросили якорь на рейде. С Сибиряками прибыла на рейд икона св. кн. Александра Невского с надписью: "В память чудесного сохранения драгоценной жизни Государя Императора Александра II ноября 19 дня 1879 года от служащих и воспитывающихся в Сибирской Военной Гимназии". Икона эта ныне помещена в зале корпуса на арке между словами надписи: "Не в силе Бог, а в правде"...

В грязном и желтом устье реки "Голубой" корабли соединились. Тайфун затих. Не досчитались "Лейтенанта Дадымова“ и "Стража".

На приход первого долго надеялись, а о втором думали, что погиб. Вдруг через сутки появилась скорлупка: "Страж".

Флотилия встретила ее радостно и торжественно криками "ура!" и кадетские оркестры играли марш. На "Страже" было два Александровца; один из них, Павел Рачков, по злой иронии судьбы погиб в Югославии при очистке полей сражения от взрыва снаряда.

Все усилия найти "Лейтенанта Дадымова" остались безуспешными. Через несколько дней по флотилии был отдан приказ: "считать погибшим со всем составом". Погибли:

Хабаровскаго корпуса:

Георгий Чепизубов, Василий Голованенко, Иван Степанов, Николай Ельцов, Георгий Артюхов, Димитрий Черняев, Сергей Чистяков, Александр Жигалин, братья Юрий и Ростислав Мельницкие, Борис Морозко, Борис Беловежский, Рихард Букселя, Борис Ткаченко.

Старые кадеты: Борис Дюков (вып. 1916/17 г. студент Владивосток. Инстит. Восточных языков), Николай Пономарев (вице унт,- офицер 1915/16 г.) и причисленный к корпусу прапорщик Константин Миляев.

I Сибирского корпуса: Алексей Петухов, Николай Суслов, Николай Семенников, Александр Лаврищев, Иаков Лиоренцевич.

Старые кадеты: Валентин Филатьев, Сергей Доброхотов, Николай Поляков, Всеволод Пучковский.

Карабельные гардемарины: Георгий Максимович, Глеб Конаржевский, Константин Гудима, Максимилиан Халютин, Лев Оссовский.

"Не потому, что про покойников принято говорить хорошо, а это так и на самом деле: погибла исключительно хорошая, симпатичная, скажу - прелестная молодежь. Вновь повторяю: все погибшие - прекрасные кадеты, хорошие и скромные юноши.

Мир, покой, жизнь вечная, царство небесное и вечная вам память, дорогие юноши. Горе неизбывное для всех, кто близко знал погибших", - так писал о погибших пять лет спустя после их гибели директор Хабаровского корпуса генерал А. А. Корнилов.

 

II. Сибирские кадеты в корпусе.

6 декабря 1924 года пароход "Портос" с сибирскими кадетами бросил якорь в бухте Сплита. Хабаровцы были направлены 3 февраля н. ст. в Донской корпус, а 34 кадета I Сибирского Императора Александра I и 9 кадет Хабаровского кадетского корпуса прибыли в Русский корпус в Сараево и вступили в его ряды, образовав VII кл., 3-е отделение, имея своим воспитателем полковника В. И. Попова-Азотова, с которым прибыли из Шанхая.

Зачисление их в VII кл. было чисто организационного характера, учитывался больше их возраст и удобство расположения, а не уровень знаний. Ряд последних лет и условия жизни не могли не отразиться на уровне их программно-школьных знаний. На ряду с этим в заседаниях педагогического комитета выражалось удивление, "как при тех условиях жизни, в которых они были последние несколько лет, можно было сохранить то благонравие, с которым они вступили в корпус". Было постановлено вести занятия с ними так, чтобы они могли вступить в седьмой класс.

По распоряжению Державной Комиссии от 9-го июня за № 56193, кадеты-сибиряки были разделены на две группы: 10 для подготовки к поступлению в VII кл., а вторая группа, 23 кадета, к подготовке к экзамену за семь классов кадетского корпуса по старой программе.

В соответствии с этим седьмого класса: Белавин Александр, Марков Сергей, Белдыцкий Вадим, Фролов Константин, Парфенов Николай, Реммер Роман, Петунин Иван, Макаров Владимир, Утков Василий остались для прохождения курса

Получили аттестат за семь классов и поступили на слесарно-монтажные курсы:

Сибирского кадетского корпуса: Авенариус Константин, Беднягин Александр, Белозеров Николай, Васильев Владимир, Вольцын Федор, Волков Василий, Добшинский Николай, Дорофеев Евгений, Дыхов Всеволод, Загорский Борис, Колыванов Иван, Кондратович Виталий, Лонгинов Владимир, Любимов Владимир, Мартынов Михаил, Пермитин Виктор, Платонов Александр, Рыбин Валентин,Фадеев Владимир, Фадеев Константин, Якимов Андрей, Шиковский Эвальд. Ризо Иван от испытаний отказался.

Хабаровскаго кадетского корпуса (9 кад.): Дронов Леонид, Комаркевич Владимир, Фицковский Евгений, Кончаловский Евгений, Костромин Владимир, Мозгин Георгий, Салянский Владимир,  Шавров Валерий, Щербаков Константин.

Кадет Топорков Петр (Сибирского корпуса) подготовки к экзамену закончить не мог из-за болезни глаз, Кенстович Вячеслав был взят из корпуса отцом.

Сибиряки оставили большой след в жизни корпуса, обогатив жизнь корпуса памятниками русской культуры и красоты быта России, во внутренней же жизни кадет поддержав и укрепив чувство товарищества, чести и благородства.