Приказ № 293 от 24 августа 1950 г.:

«На основании материалов выпускных экзаменов на аттестат зрелости полагать окончившими полный курс Казанского суворовского военного училища, с вручением аттестата зрелости суворовцев:

После первого выпуска жизнь в училище стала складываться в определенном русле. Теперь каждый год в училище должен был производиться очередной выпуск, и поэтому командование уделяло большое внимание качеству обучения суворовцев. В училище стали применяться более прогрессивные методы обучения и воспитания суворовцев. Учебный процесс стал приобретать состязательный характер между подразделениями. Ежемесячно и каждую четверть стали подводиться итоги и определяться лучшие роты и отделения. В каждой роте в Ленинской комнате появились стенды с именами и фотокарточками отличников учебы, лучших спортсменов и активистов. Вопросы обучения и воспитания суворовцев стали обсуждаться на партийных и комсомольских собраниях. Вошел в практику обмен опытом между всеми суворовскими училищами по совершенствованию учебного процесса, периодически проводились встречи преподавателей СВУ с учителями школ города.

В сентябре 1950 года состоялся второй выпуск суворовцев. Этот выпуск также прошел торжественно, был выпускной вечер, прощание со знаменем и последние гуляния по улицам Казани и памятным местам. Каждый выпускник увозил в своем сердце память о прожитых в стенах училища годах и сыновью любовь к тем. кто дал им путевку и жизнь. На мемориальной доске в вестибюле училища появились имена новых медалистов: золотая медаль - Васильев В., Тинчурин Р; серебряная - Болознев В., Быстров И., Валюк К., Гаевский А., Локтин Г., Тимофеев В.

Суворовцы младших классов прощались с своим любимцем - богатырем Шамилем Галиуллиным, в котором видели своего добродушного покровителя и отличного боксера. Уезжал из училища Владимир Тимофеев - самый активный участник художественной самодеятельности, на всех концертах выступал с юмористическими рассказами, доставляя удовольствие всем суворовцам. Среди выпускников был Виктор Болознев - сын начальника училища, а в младшей роте продолжал учебу его братишка Игорь. Но хочется подчеркнуть, что эти ребята ничем не выделялись среди товарищей и не пользовались никакими привилегиями и снисхождениями со стороны офицеров-воспитателей и преподавателей.

Все же как преображались вчерашние суворовцы, став курсантами Они отчетливо понимали и чувствовали, какая ответственность теперь ложится на их плечи и какое будущее ожидает их впереди. Они начинали смотреть на жизнь глазами гражда­нина своей страны и с пониманием важности выбранного ими пути. Каждый выпускник понимал, что он должен будет посвятить свою жизнь служению Родине и ее Вооруженным Силам.

Из книги М.Насыбуллина и А.Хронусова "детство и юность в алых погонах"

Всё уже, уже наш кадетский круг,

Но всё же не погаснет дружбы факел,

Как хорошо, когда собака - друг,

И очень плохо, если друг - собака.

Сорок четвёртый год... Война.

В тот год кадетами мы стали,

Чтоб за отцов дожили мы сполна,

Издал приказ Иосиф Сталин.

Кто из детдома, кто с войны,

Оборванные, грязные, худые...

Отцов в том не было вины,

Они погибли молодыми.

Мечтали мы о фронте, о боях,

А встретились мы снова с "а" плюс "б"...

Уроки танцев не готовили вояк,

Мы иногда бывали на "губе".

Не все прижились в нашем братстве,

Бывали "тёмные" и драки,

Но не было силы и денег рабства,

Мы стали, как родные братья!

И клич кадетский: "Наших бьют!"

Сметал любые разногласья,

Мы знали, что за битого дают

Двоих небитых и ... согласье.

И командиров, нам под стать,

Сорвали с фронта - педагогов,

Они учили нас стоять,

Не гнуться у любых порогов.

Глеб Князев и Илья Серебряков,

И Выборнов Иван Иваныч,

Они нам были за отцов,

Забыв про ноющие раны.

И педагогов мы забыть не вправе,

Их жар души на фронте не иссяк,

Они со всеми были равны –

Сын генерала иль босяк.

Мы помним Гению Морозову,

И Казачихин с нами был смущённым,

Игнатьева Виктора звали "автобусом"

И преклонялись пред Сайкиным Семёном.

Всех их объединял наш ротный,

Наш "Ну-сс" - Садовников Евстафий...

Их вдов мы не услышим ропот,

Мы помним всех и без надгробных эпитафий.

Шесть лет мы прожили бок о бок,

Святей и крепче братства - нет!

И будем мы кадетами до гроба:

Ушедшим раньше нас даем обет!

Истоки разные у нас, но одно русло,

Различий не было нигде,

Еврей, татарин или русский –

Одна национальность - кадет.

Хоть есть средь нас учёные и генералы,

Но мы не смотрим, кто во что одет,

Гордимся мы погоном алым

И высшим званием: "Кадет!"

Все эти качества нам прививал

Любимец общий - Болознев Василий,

Большой души солдат и генерал –

Начальник СВУ - наш первый.

Хоть ныне мы - отцы и деды,

Но помним, как народное сказанье,

Как он в великий День Победы

Вёл строй училища по улицам Казани.

Нам женщины цветы дарили,

Нас обнимали, как солдат,

Как будто мы врагов разбили

И удостоились наград.

Не часто мы встречаемся сейчас,

Но коль встречаемся, всех вспомним поимённо,

Не только тех, кого сегодня нет средь нас,

Но их детей и жён разноплеменных.

Средь нас уж нет двух первых генералов,

(Гордится ими наша рота) -

Боря Тырцев и Рудик Баталов –

Стали ими - трудом и потом.

Ушли из жизни очень рано

Володя Богачёв, Галлиулин Шамиль,

Серёжа Сарычев, Жуйков, Грибанов,

Грингауз Адик и Равиль Тинчурин.

Досрочно ушли и покинули нас

(И на душе тревожней всё и горше...)

Фуфылев Юра, Лещинский Стас,

Максимовских Володя и Лёва Горький.

Какой-то Бог, какой-то Рок

Всё чаще нас преследует...

Пора задуматься нам впрок:

"А кто же за нами следующий?"

Но к чёрту унынье и слёзы!

Не сдается Суворовская рать!

И скажу, друзья, без всякой позы:

Рановато всё же умирать!

И вешать нос нам тоже рановато,

Уж лучше заглянем в трактир!

Ведь жив ещё Коля Игнатов

И пишет Янгузов Закир.

Не можем мы, братцы, охать,

Зачем беспокоиться даром?

Еще сочиняет "Тимоха"

И бодр Игорёк Благодаров.

Ещё силён наш репортёр,

Наш летописец - Слава Спульник,

И Боря Денисов струны протер,

Балалайка - его постоянный спутник

И до сих пор не бросили науку,

Ей служит целая свита:

Витя Васильев, Володя Жуков

И наша совесть - Болознев Витя.

И есть среди нас не только пехота,

Есть кандидаты и доктора,

Есть и писатель - Вадим Охотин,

Был он застенчив и скромен когда-то.

И крепок, как всегда, наш старшина –

Ныне полковник - Игорь Григорьев,

Ему за нас доставалось сполна,

Но был непреклонным, как Жуков Георгий.

Хотя встречаемся мы только иногда,

Желанья наши претворяют в быль -

Наш Коля Юдин - вечный тамада,

И наш банкир - Шагимарданов Виль.

Но вот случилась у меня беда:

Я слепнуть стал, короче - катаракта...

И обратиться мне куда,

Чтоб выбраться из мрака?

Ведь я - детдомовец: ни папы, ни мамы,

Не играю в азартные игры.

И первым, заклеив в книжку о "Мао",

Выслал мне помощь Новиков Игорь.

Кадетская дружба - дороже наград,

Коли беда - так общая,

И в миг откликнулись Казань и Ленинград,

Хоть пенсии у всех довольно тощие.

Спасибо Вам, друзья мои -

Пустили шапку Вы по кругу,

За то, что, отложив заботы и дела свои,

Вы протянули дружескую руку.

Я жив сегодня, вижу-вас,

Седые головы и юных глаз накал,

И, чтобы наши дети были в нас,

Я поднимаю сей бокал.

Второй поднимем мы за жён,

За наших боевых подруг,

Я их отвагой поражён,

И их всё уже круг.

Ведь многие остались вдовами,

И кудри их стали редкими.

Походной жизни испытали вдоволь

И всё же остались - кадетками.

Надеюсь, бокал - не последний,

И тостов ещё нам не счесть,

Чтоб наши потомки железно

Держали суворовцев честь!

Чтоб Родине верность и долгу

Остались у них в сердцах,

Чтоб помнили долго-долго

О своих командирах-отцах.