ВОЕННО-УЧЕБНЫЕ ЗАВЕДЕНИЯ В ЭПОХУ ЕКАТЕРИНЫ
ВЕЛИКОЙ
Новый штат Сухопутного корпуса 1762 г. - Влияние И.И. Бецкого на военное образование - Меры по улучшению состава учителей. 1772 г. - Дисциплинарные меры в Сухопутном корпусе при Бецком - Борьба с многопредметностью в корпусе - Деятельность комиссии Завадского. 1784 г. - Меры по улучшению подготовки кадет гр. Ф.Е. Ангальта - М.И. Кутузов в роли директора корпуса - Изменения в Морском корпусе. 1764 и 1783 гг. - Новый устав "Артиллерийского и инженерного шляхетского корпуса" 1762 г. - Греческий кадетский корпус. Мордвинов . 1774 г. - Шкловское благородное училище. С.Г. Зорич. 1778 г. Развитие гарнизонных школ - Изменения в военных школах при Павле I - Военно-сиротский дом. 1798 г. - Выводы о военном образовании времен Екатерины Великой
С первых же лет вступления своего на престол, императрица Екатерина 2 обратила внимание на правильную постановку воспитания и образования в школах. Под влиянием различных философских течений, появившихся во Франции во 2-ой половине ХVIII века, а также под впечатлением педагогических идей Монтеня, Локка, Монтескье и др., императрица решила, путем насаждения нового школьного образования, воспитать "новую породу отцов и матерей", предполагая, что с достижением такой цели будет достигнута и другая, более важная: устранение невежества, исправление нравов и устранение пороков, которые разъедали русское общество. Императрице казалось, что путем воспитания ей удастся пересоздать русское общество, в котором появились люди физически крепкие, просвещенные, добродетельные, благонравные, сердобольные, учтивые, "с умонаклонением к добру". Наряду с вновь создававшимися учебно-воспитательными заведениями, императрица с величайшею заботливость отнеслась и к заведениям военно-учебным, а из них, прежде всего, к Сухопутному кадетскому корпусу. Уже 29 августа 1762 года, т.е. ровно через два месяца по вступлении на престол, императрица утвердила новый штат корпуса, увеличенного до 600 кадет.
В следующем 1763 году состоялся Сенатский указ о порядке сношения военной коллегии с директором кадетского корпуса. В указе этом выражено, что "корпус, по силе изданных об нем узаконений, заключает в себе не одно военное, но и политическое и гражданское училище, а потому директор его "без посредства других мест, прямо под повелительством императорской особы и правительствующего Сената состоит, и ни от каких других правительства мест повелениев ему принимать не следует" . Указом этим, таким образом, подтверждается та двойственная задача, которая была возложена на это заведение уставом 1731 года в деле подготовки питомцев для службы военной и гражданской. В этом же году были упразднены учрежденные еще в царствование Анны Иоанновные при Сенате и других правительственных местах школы, в которых давалась практическая подготовка так называемых "коллегии и титулярным юнкерам", - будущим гражданским чиновника, обучавшихся арифметике, геометрии, геодезии и грамматике. Одновременно с упразднением этих школ Сенату было вменено в обязанность предуведомлять начальство Сухопутного корпуса о том, сколько понадобится Сенату чиновников, для обучения соответственного числа кадет юриспруденции. Пока корпус находился в руках военных людей, как знаменитый полководец г. Миних, принц Гессен-Марбургский и кн. Репнин, военный дух все-таки преобладал в корпусе. Но с назначением 7 марта 1765 года главным его начальником И.И. Бецкого, педагогические идеи последнего взяли верх над прямым назначением военно-учебного заведения, и оно стало еще более энциклопедическим. Одновременно с назначением Бецкого состоялся высочайший указ, из которого императрица объявляла, что берет корпус под собственное свое распоряжение, и повелевала "оному быть под нашим единственным ведением" . Принятые в этом же году некоторые приготовительные меры для намеченных в корпусе преобразований завершились в следующем, 1766 году, утверждением составленного Бецким нового устава для корпуса, наименованного в этом же году императорским. Уставом 1766 года отменялось прежнее деление на роты; установлено деление на возрасты, числом пять. Надзор за младшим возрастом (дети 5 - 9 лет) вверялся воспитательницам. Старшие два возраста составляли роту и находились в ведении офицеров. Вменялось: "вкоренить добронравие и любовь к трудам; новым воспитанием новое бытие даровать и новый рол подданных произвести". Таким образом, корпусу ставилась та же задача, что и другим заведениям, долженствовавшими дать государству "новую породу людей". Для достижения верного в этом деле успеха ставилось, прежде всего, условие устранять детей от влияния семьи и для этой цели принимать их в корпус в возрасте 5 - 6 лет. Таким образом, и по отношению к питомцам корпуса восторжествовали принципы Монтеня и Руссо: воспитывать детей вне семьи и ее влияния и отторгать их от родителей в наиболее раннем возрасте.
Хотя уставом 1766 года и намечалась частная цель воспитания в корпусе - "сделать человека здоровым и способным сносить воинские труды", - но при этом выдвигалась на первое место и цель общая: "возрастить младенца здорового, гибкого и крепкого; вкоренить в душе его спокойствие, твердость и неустрашимость и украсить сердце и разум делами и науками, потребными гражданскому судье и воину". Кроме образования специально-военного, корпус, как училище "знатных граждан", по-прежнему, должен был давать и общее, ибо, говорилось в уставе, "к произведению войны со славою надлежит быть весьма искусну и в прочих занятиях". Опыт предшествовавших лет и наблюдение над настоящим побудили составителей устава остановиться на вопросе о составе начальствующих лиц и учителей. Очевидно, не все обстояло благополучно в этом отношении, если в уставе предусмотрительно указывается, что педантизм в деле воспитания "есть сущая пагуба" и что учебно-воспитательный персонал заведения должен состоять из людей, одаренных "здравым разумом и благонравием", а не "заразившихся надутым видом и угрюмостью". Наконец, в уставе справедливо указывалось, что "без хороших воспитателей тщетны все предписания". Но и по выходе в свет устава 1766 года корпус нуждался, главным образом, в хороших наставниках и воспитателях. Через шесть лет (1772 г.) Бецкой, состоя во главе совета, как высшего управления корпусом, испросил высочайшего повеления о приготовлении в самом корпусе необходимых заведению воспитателей и учителей. Для этой цели установлено было через каждые три года определять в корпус от 14 до 16 мещанских сыновей, которые должны были приобрести в корпусе необходимые для преподавателей познания. Любовь, ласка и кротость должны были быть руководящими принципами в системе воспитания. Существовали ли они на самом деле - вопрос открытый. Вернее, что нет; если и существовали, то, как редкое исключение. Большая часть гувернеров, воспитателей, учителей были иностранцы; менялись они очень часто; жили они между собою не в ладу и интриговали друг против друга. Естественно, что главная забота таких наставников была забота о себе. Некоторые из педагогов даже усмотрели упадок дисциплины вследствие indulgence (излишней снисходительности) начальства и желали возвратиться к прежней severite суровости). Жалобы на упадок дисциплины объясняются выработанной Бецким и предложенной им системой наказаний. Телесные наказаний были устранены совершенно: "фухтелем не вобьешь добродетели". Вместе с Монтенем, Локком и Монтескье, Бецкой находил, что "стыд" должен считаться одною из естественных мер наказания и одним из действенных средств нравственного воздействия. Меры взыскания должны быть применяемы редко; при большом числе и повторности наказаний дурные поступки не только не уменьшаются, но, наоборот, увеличиваются. Это заметили еще китайские мудрецы, а на Западе такую же мысль высказал Беккария в своем труде: "О преступлениях и наказаниях". По плану Бецкого, кроме пристыжения, можно прибегнуть еще к следующим мерам взыскания: к аресту, лишению права носить в течение нескольких дней мундир (в наши дни лишение погон); отделению от товарищей за столом во время приема пищи. "Сии и подобные средства, конечно, достаточны будут к усмирению юности", говорится в VIII-й главе приложения к уставу. К сожалению, в число бесспорно гуманных мер проскользнула одна, которую нельзя не признать "вредительной": рекомендовалось провинившегося ставить на колени в классе и заставлять в таком положении учиться - мера, излюбленная впоследствии во всех школах, несмотря на ее официальную отмену. Наряду с мерами взыскания существовали и поощрения, в виде различного цвета лент (желтых, красных, зеленых), нашивок на платье, награждения подарками (книгами, математическими инструментами) и, наконец, медалями (золотыми и серебряными). В отделе наставлений, касающихся обучения, устав 1766 года повторяет почти буквально мысли Монтеня, Ратихия, Локка и особенно Руссо; обучение вначале должно походить на отдых; следует приводить к нему (учению) детей "подобно как в приятное и украшенное цветами поле"; избегать напряжения детской памяти и обучать их "наибольше зрением и слухом" (наглядность); практическому обучению должно быть дано преимущество перед теоретическим. С этой целью при корпусе определено было иметь библиотеку, натуральный кабинет, ботанический сад, арсенал, механическую и архитектурную камеры и галерею с живописными картинами. В классах употреблялись геометрические модели, глобусы и планетарии. При изучении воинского искусства производились примерные осады, сражения и т.п. Для ознакомления с судоустройством и порядком судопроизводства при корпусе было организовано "судебное место для воинских и гражданских дел", а в известные дни кадет увольняли "для слушанья" в общие судебные установления. Есть в уставе указание и на излишнюю многопредметность в обучении; поэтому, рекомендуется исключить латинский язык, логику, метафизику и прочее (?). В основу обучения положен отечественный язык, на котором должны проходиться "география, история и другие науки", ибо, в противном случае, польза от обучения будет не велика. Из этого последнего указания явствует, что науки проходились в корпусе на языке иностранном (преимущественно французском), потому что наставники были иностранцы. Несмотря на указание вреда от многопредметности, эта последняя все-таки продолжал существовать; кроме языков, проходилось 19 общеобразовательных предметов, 3 специальных (воинское искусство, фортификация и артиллерия) и 9 видов так называемых внеклассных занятий ("художеств"). Сознавая вредные стороны ... многопредметности, Бецкой не нашел иного выхода, как указать, что от учащихся не следует "требовать совершенства в их знаниях". Отсюда - энциклопедизм, другими словами - нежелательная поверхностность в приобретении знаний.
План этот был выработан к осени того же года и хотя не был утвержден, но имеет большое значение, так как служит единственным историческим документом, на который можно опереться в суждениях о ходе и состоянии учебного дела в корпусе. Завадовский, представляя императрице на Утверждение выработанный комиссией и подписанный тремя ее членами (директором гр. Де-Бальменом, Завадовским и Пастуховым) план, между прочим, говорит, что действительное состояние учебного дела в корпусе далеко отстоит "от изображенного в уставе предписания". Первый министр народного просвещения граф П.В.Завадовский, генерал-майор
Комиссия Завадовского, прежде всего, обратила внимание на то, что в корпусе совершенно были исключены из курса преподавания гражданские науки (нравоучение, права - естественное, всенародное, государственное и экономия государственная). Таким образом, корпус вышел из затруднения одолеть многопредметность устава 1766 года весьма просто: выбросил 5 предметов из курса, за недостатком времени на их прохождение. Но запущение в учебном деле касалось не только 5-ти предметов. Из донесения Завадского видно, что постепенно, в течение восемнадцати лет, учение пришло в совершенное расстройство, несмотря на то, что во главе заведения находился совет, состоящий из четырех членов по высочайшему назначению, генерал-директора и прочих старших чинов корпуса, по приглашению. Совет собирался раз в месяц, составлялись журналы особым секретарем. Учителей и учительниц было 43 чел.; из них 14 обучали французской грамоте и языку. На практике же происходило следующее. В1-м (младшем) возрасте кадеты не обучались Закону Божию и языку немецкому "за слабостью понятия и малолетством"; по той же причине не обучались во 2-ом возрасте географии, истории и геометрии; в 3-ем возрасте не изучали хронологии, потому что решено было связать ее с историей, а истории не обучали по той причине, что не знали географии. Точно так же не изучалась архитектура, за незнанием геометрии, а геометрия за незнанием арифметики; языку же латинскому кадеты не обучались - по несклонности. Одним словом, из полученного комиссиею от корпуса объяснений явствовало, что, по причинам "маловажным и странным", кадет почти ничему не учили; ни в одном возрасте не проходили полностью положенные по уставу предметы; да и те, которые проходили, преподавались не всем кадетам соответствующего возраста, а только части их, без всякого порядка, к тому же по книгам, иногда к предмету науки не относящимся; так, например, в старшем (5-м) возрасте для показания правил орфографии употребляли логику, а во втором (в котором были дети от 9 до 12 лет) для научения чтению или грамоте пользовались историей Геродота. При таких распорядках было неудивительно, что кадеты через 9 лет не оканчивали курса арифметики, а в 12 не приобретали никаких сведений из геометрии. По переходе в последний возраст (5-й), "где обременены будучи вдруг множеством различных наук и отчаявшись успеть во всех, кадеты ни к одной не прилепляются и ни в одной не успевают". Для поправления дела комиссия Завадского пришла к заключению: 1) точно распределить учебные предметы по возрастам; 2) распределить число учителей и 3) выбрать и назначить учебные руководства. Оставив неприкосновенным деление кадет на 5 возрастов, комиссия, имея в виду, что каждый из них состоит приблизительно из 120 кадет, решила для занятий разделить каждый возраст на 2 классных отделения и выработала таблицу числа еженедельных уроков, с показанием, какое число уроков и на какие предметы должно быть отводимо в каждом возрасте. Из состава учебных предметов были выброшены наутика (мореходное дело) и химия, первая - по несоответствию целям Сухопутного корпуса, вторая - по принадлежности ее к курсу физики. Первенствующее значение отведено наукам математическим "как для состояния военного паче всего нужным", при чем в младших возрастах они изучаются на родном языке, а в старших повторяются и закрепляются на французском и немецком. Гражданские науки положено проходить в сокращенном виде, насколько их нужно и полезно знать военному человеку. Вообще же план составлено очень поверхностно и поспешно; один из членов комиссии (Эпинус) отказался даже его подписать.
Наконец, могло быть и третье основание, удерживавшее императрицу от утверждения плана; она не сочувствовала преподаванию научных предметов на французском языке, как это было проектировано в плане. Из числа внеклассных занятий предположено было исключить "живопись, гравирование, изваяние и делание статуй", оставив рисование, архитектуру, музыку, танцевание, верховую езду и фехтование и присоединить гимнастику. Количество учителей и профессоров было ограничено 29-ю (вместо 43-х), с правом увеличить это число, по мере действительной надобности. Российский физик, астроном и математик, действительный член Петербургской Академии Франц Ульрих Теодор Эпинус Что касается учительниц, то по отношению к ним решение комиссии выражено кратко и без всяких объяснений: "женщин же из классов первого возраста удалить". Руководства были указаны по каждому предмету (кроме Закона Божия). Наконец, решено было во главе учебного дела поставить одного из профессоров в звании "директора наук", а сверх того, во время уроков, в каждом классе должен был находиться особый надзиратель, "дабы кадеты преподаваемому учению неленостно внимали и должный порядок и тишину между собою соблюдали". Для проверки успехов устраивались частные экзамены и сохранено по одному публичному ежегодно. Для развития охоты к чтению решено было собрать "хорошую библиотеку из лучших книг российских, немецких, французских и латинских" . В заключение плана даны указания методического характера. В первых трех возрастах "учение может быть устроено в совершенном единообразии с училищами народными; что же касается возрастов четвертого и пятого, то хотя в оных лучше всего предоставить образ преподавания искусству самих профессоров, однако наблюдать при том: во-первых, чтобы науки свои преподавать по табличному порядку и воспитанников своих приводить всегда к систематическому расположению, а, во-вторых, чтобы преподавание свое не одним чтением производить, как это обыкновенно в университетах бывает, но расспрашивать учеников и разговорами своими приводить их до точного и ясного понятия о предлагаемом, показывая, что можно, на самом деле и объясняя правила примерами".
Таким образом, план 1784 года является дополнением к уставу 1766 года. Не затрагивая вопроса о нравственном воспитании и лишь вскользь останавливаясь на воспитании физическом, потому что обе эти стороны весьма обстоятельно развиты в труде Бецкого, - план 1784 года представляет собою первую, хотя и не совсем удачную, попытку упорядочить постановку умственного развития или образования в тесном значении этого слова. В дополнение к идеям Монтеня, Локка и Руссо начинают мало-помалу проникать идеи немецких педагогов и, особенно, австрийца Фельбигера, основателя табличной системы в деле преподавания. На смену педагогическим утопиям являются постепенно системы, вполне пригодные для их осуществления на практике.
Учебный курс Сухопутного кадетского корпуса сохранился, однако же, неизменным в продолжение всего царствования императрицы Екатерины, несмотря на попытки к его упорядочению, сделанные одним из замечательных директоров этого заведения, гр. Ф.Е. Ангальтом, стоявшим во главе корпуса в продолжение 7-ми лет. Заботясь об усовершенствовании вверенного ему заведения, гр. Ангальт обратил преимущественное внимание на воспитание нравственное. Подавая в этом отношении пример личною своею жизнью и безупречным исполнением служебного долга, гр. Ангальт приложил все усилия, и не без успеха, к тому, чтобы поднять значение личности и человеческого достоинства в каждом из вверенных ему воспитанников. Проникнутый глубокою верою в наклонность человеческой природы к добру, гр. Ангальт основал свою систему нравственного воспитания на доверии и уважении к личности ученика. К наказаний он прибегал весьма редко; о физическом воздействии на провинившегося при нем не могло быть и речи. Он признавал только одно воздействие - нравственное. Находясь ежедневно с воспитанниками с утра до вечера, он знал каждого из них. Русский военный педагог конца XVIII века, генерал-поручик, Фёдор Евстафьевич Ангальт
Для развития в учащихся наклонности к духовным интересам гр. Ангальт поощрял чтение, с выписками из прочитанного наиболее интересных мыслей; увеличил библиотеку и кабинеты учебных и наглядных пособий, приказал расписать стену корпусного парка изречениями из писателей, афоризмами, пословицами и рисунками. Будучи сторонником наглядного метода обучения, он завел в корпусе таблицы, развешенные по стенам коридоров и классных помещений и изображавшие в наглядной форме последовательность и связь мыслей в изложении какого-либо учебного предмета. Тем не менее, несмотря на все принятые гр. Ангальтом меры, кадеты, по окончании курса, с благодарностью и даже благоговением вспоминавшие своего гуманного наставника и руководителя с горечью должны были сознаваться, что воспитание кадет уподоблялось тепличному взращиванию растений. При соприкосновении с суровою действительностью жизни, бывшие питомцы оказывались недостаточно упорными и стойкими в перенесении различных житейских невзгод и ассимилировались с тою общественной средою, в которую они входили после 15-летнего пребывания в корпусе. Среда же эта во все царствование императрицы Екатерины оставалась неизменною, с крепостным правом, произволом сильных людей, господством лихоимного чиновничества, косностью и невежеством.
По смерти гр. Ангальта (1794 г.) корпус перешел в заведование к знаменитому впоследствии герою 12-го года, М.И. Голенищеву-Кутузову. Новый директор корпуса, по-видимому, круто повернул дело воспитания и возобновил в корпусе давно выведенные там телесные наказания, которые в следующем же году (1795) повели к прискорбному случаю самоубийства одного кадета, после истязания розгами бросившегося с верхней галереи на каменный пол нижней и разбившегося на смерть. Наряду с заботами о Сухопутном кадетском корпусе, императрица обращала внимание и на другие, продолжавшие свое существование, военно-учебные заведения, имевшие специальное назначение приготовлять армии моряков, инженеров и артиллеристов.
Изменения в учебной части коснулись и Морского кадетского корпуса. В 1764 году в круг предметов преподавания была введена философия, а в 1783 году прибавлены были гражданские законы, итальянский язык (по случаю частых посылок моряков в Средиземное море) и латинский - для тех учеников, которые, как и в Сухопутном корпусе, готовились на преподавательские должности. Таким образом, со включением русского языка, в Морском корпусе преподавались восемь языков (русский, немецкий, французский, английский, шведский, датский, итальянский и латинский) - достаточное условие, чтобы ученики не знали ни одного основательно. Вероятно, это было скорее сознано, потому что в 1792 году исключены были из корпуса права и языки датский и шведский; но зато прибавлена гражданская архитектура. Распределение занятий в корпусе было совершенно такое же, как и в Сухопутном корпусе: 7 - 11 и 2 - 6, т.е. по 8 часов в день. Комплект учеников и штат его увеличивался, и в 1793 году, по случаю увеличения наших морских сил, комплект корпуса был определен в 600 человек. 23-го мая 1771 года был на Васильевском острове большой пожар, уничтоживший почти половину острова; все здания Морского корпуса погибли в огне, и корпус был переведен в Кронштадт, что отразилось неблагоприятно на преподавании, потому что лучшие преподаватели не могли оставить Петербурга. В 1792 году императрица пожаловала корпусу Ораниенбаумский дворец; но, пока производились там перестройки и переделки, императрица скончалась (1796 г.), а по вступлении на престол императора Павла Морской корпус снова был переведен в Петербург. Несмотря на заботы правительства о морском корпусе, первая турецкая война показала, что в русском флоте нет достаточного числа искусных и опытных моряков; поэтому не только морских офицеров, но и адмиралов приходилось искать в иностранных флотах, особенно в английском и датском. Бывало, что сухопутный офицер командовал кораблем, а никогда не служивший во флоте Ал. Г. Орлов не только начальствовал над целою эскадрою, но и прославил флот Чесменскою победою. И во вторую турецкую войну, и в шведскую (1788 г.) недостатки по морской части были очевидны, а иностранцы по-прежнему предводительствовали русскими эскадрами.
Для артиллерийской и инженерной школы был также издан новый, утвержденный императрицею, 25-го октября 1762 года, устав. По новому уставу школа была переименована в "Артиллерийский и инженерный шляхетский кадетский корпус", с комплектом всего в 146 человек. Существенною реформою в преобразованном шляхетном корпусе было упразднение специально-военного офицерского класса. Для внутреннего устройства шляхетного корпуса, особенно в учебной его части, много потрудился первый его директор - Мордвинов, управлявший корпусом, с перерывами, более 25 лет.
Вскоре по вступлении своем в должность, Мелиссино, облеченный правом представлять всеподданнейшие доклады, получать высочайшие указы на свое имея и сноситься, по делам корпуса, непосредственно с военною коллегией, представил императрице проект преобразования корпуса, в видах увеличения его состава и введения необходимых улучшений как в воспитании, так и в обучении кадет. Образцом для этого проекта служили как устав для Сухопутного кадетского корпуса 1766 года, так и план устройства учебной части в школах, выработанный в комиссии об учреждении народных училищ. Особенное внимание обращает проект, как и следовало ожидать, на нравственное воспитание, которое было положено в основу школьного образования вообще. При обсуждении этого проекта в комиссии Завадовского, решено было "школу художеств" (солдатскую роту) упразднить и вместо нее устроить роту из офицерских детей, с тем, чтобы не отделять ее от дворянской роты корпуса и отличать учеников между собою "токмо по личным достоинствам и успехам, а не по дворянству их". Существовавший доселе порядок приема и перевода из класса в класс по возрасту отменить и установить другой: "по способностям и знанию". Наконец, комиссия, допустив прием в корпус своекоштных воспитанников, признала полезным разделить кадет на три возраста, сохранив два младших возраста только на время, до тех пор пока разовьются и распространятся народные училища; впоследствии же два младших возраста следует упразднить и в корпус принимать только получивших достаточную подготовку в общих школах. Таким образом, заключение комиссии клонилось к тому, чтобы обратить корпус в специальное учебное заведение.
Предложения комиссии были одобрены и утверждены императрицей 21 февраля 1794 года. В действительности же эти предположения были осуществлены не вполне. По утвержденному в мае месяце того же 1794 года штату корпус и на будущее время должен был состоять из трех рот, с комплектом воспитанников, увеличенным с 146 до 393. Мысль об обращении корпуса в заведение специальное осталось не осуществленною; рота солдатских детей также не была упразднена и продолжала существовать на прежних основаниях. По воспитательной части в корпусе было подтверждено требование, чтобы, при наложении взысканий на воспитанников, никто не подвергал их телесному наказанию без ведома самого директора. В последние годы царствования императрицы Екатерины II корпус находился в ведении генерал-фельдцейхмейстера кн. П.А. Зубова, при котором была отстроена и занята воспитанниками часть возведенного для них нового здания, существующего и поныне.
Кроме корпусов "Сухопутного кадетского" и "Артиллерийского и Инженерного шляхетного", бывших рассадниками офицеров для нашей армии, в царствование императрицы Екатерины II было положено начало еще двум военно-учебным заведениям, воспитанники которых, по окончании курса, выпускались в военную службу офицерами. Эти заведения были: Греческий кадетский корпус (или греческая гимназия) и Шкловское благородное училище (ныне 1-ый Московский кадетский корпус).
Во время первой турецкой войны и Морейской экспедиции набирались в Греции мальчики-туземцы и отправлялись в Италию, где их содержали на счет русского правительства. По заключении мира с турками, в 1774 году, они были посланы в Петербург. Первоначально предполагалось поместить их в Ораниенбауме, но мысль эта была оставлена, и императрица поручила генералу Мордвинову устроить для них гимназию при Артиллерийском и Инженерном кадетском корпусе, с тем, чтобы впоследствии проживавшие в столицах греки могли пользоваться этой гимназией для воспитания и образования своих детей. Мордвинов представил проект устройства училища на 200 человек детей, от 12 - 16 лет, с 4-летним курсом. В этом училище предполагалось обучать: арифметике, алгебре, геометрии, рисованию и языкам: русскому, немецкому, французскому, итальянскому, турецкому и греческому. По окончании курса учеников предполагалось переводить, для дальнейшего образования, в Артиллерийский и Морской кадетские корпуса, в училище академии наук и другие гражданские заведения. 17-го апреля 1775 года проект был утвержден, и в классах училища, наименованного "Корпусом чужестранных единоверцев" (носившем также название Греческого кадетского корпуса и Греческой гимназии), началось преподавание. Учебной частью в этом заведении с 1776 - 1783 г. заведовал академик Румовский. Направлением воспитания и обучения корпус приобрел вскоре доверие петербургского общества, и многие русские дворянские семьи стали помещать туда своих сыновей. Кроме предметов общеобразовательных, в курс корпуса было введено преподавание и наук военных, так что в 1779 году, когда в корпусах Морском и Артиллерийском не нашлось свободных вакансий для греков, желающих поступить в эти заведения, велено было им слушать курс военных наук в греческой гимназии. Первый выпуск воспитанников в офицеры армии из греческого корпуса состоялся в 1780 году. По смерти Мордвинова, в 1783 году, решено было, по соображениям политическим, перевести греческую гимназию в Херсон, под высшее управление Потемкина , но решение это не было приведено в исполнение, и гимназия осталась в Петербурге. В 1793 году она была переведена из зданий, принадлежавших Артиллерийскому шляхетному корпусу, в морской кадетский корпус, а в 1796 году расформирована, при чем ее воспитанники были распределены между Сухопутным и Морским кадетскими корпусами.
Будучи пожалован обширными населенными поместьями в Лифляндии и Белоруссии, Зорич сделался владельцем города Шклова, в котором и поселился осенью 1778 года. В первый же год своего пребывания в Шклове Зорич пожелал ознаменовать день тезоименитства императрицы (24 ноября) добрым делом и взял в себе на воспитание двух бедных малолетних дворян, а в следующие два года принял на свое попечение еще по пяти воспитанников. С дальнейшим увеличением числа призреваемых явилась необходимость в устройстве для них особой школы, что и было постепенно приведено в исполнение Зоричем, который назвал новое заведение Шкловским благородным училищем и считал днем его основания 24 ноября 1778 года. Надзирателями и учителями в этом заведении на первых порах были большей частью иностранцы, вызванные Зоричем из-за границы. Для внутреннего управления училищем был сочинен устав, составленный из "учреждений военных училищ, заведенных в России", при чем во всем соблюдался военный порядок по двум инструкциям: пехотного и конного полков. Училище разделялось на два конных взводы и две пешие роты. Общий состав воспитанников увеличивается с каждым годом: через 5 лет после основания числилось 50 человек, в 1788 г. их было за 100, а в 1796 - более 200. Учебные занятия распределялись по особому расписанию и производились, как в корпусах Сухопутном и Артиллерийском, - до обеда и после обеда. Учебный курс распределялся на 5 классов, с годичным курсом в каждом из трех младших, с 2-го дичным - в ** и 3-го дичном - в *-м. Таким образом, каждый воспитанник обучался в училище не менее 8-ми лет, т.е. почти вдвое меньше, нежели то было установлено, например, в Сухопутном кадетском корпусе, где каждый оставался в заведении не менее 15 лет (по 3 года в каждом из 5-ти возрастов). Учебная программа составлена была очень продуманно и не поражает многопредметностью. Кроме предметов общеобразовательных (Закон Божий, математика, языки, история, география, рисование), в последнем (*) классе проходились: высшая математика, артиллерия, тактика, военная архитектура и гражданская архитектура. Кроме того, воспитанники трех старших классов обучались: военной экзерциции, фехтованию, танцам, верховой езде, вольтижированию и инструментальной музыке. По окончании курса воспитанники, по ходатайству Зорича, определялись на службу, преимущественно военную, и распределялись по армейским и гарнизонным полкам, а также в артиллерию. Первый выпуск (1785 г.) из Шкловского училища был немногочисленный, всего 7 человек; но в последующие годы средним числом выпускалось ежегодно более 20-ти человек, при чем некоторые из выпускных поступали даже офицерами в Черноморский флот.
Параллельно с развитием и постепенным увеличением числа офицерских рассадников для армии и флота, в царствование императрицы Екатерины II продолжали существовать и развиваться гарнизонные школы. Число обучавшихся в них солдатских сыновей год от году возрастало, и в 1765 году при 108-ми гарнизонных батальонах числилось уже свыше 9.000 учащихся, а после первой турецкой войны (1774 г.), когда, кроме солдатских сыновей, повелено было принимать в эти школы и "неимущих дворянских детей, хотя бы число их до 1.000 случилось" , количество учеников еще более увеличилось и к концу царствования императрицы Екатерины ** достигло цифры 12.000. Но и эта цифра оказывалась недостаточною, так как весьма значительное число осиротевших, вследствие беспрерывных войн с 1787 года, детей военнослужащих требовало, но н находило призрения в закрытых казенных заведениях. В виду этого, наследник престола великий князь Павел Петрович устроил при дворцах на Каменном острове и в Гатчине школы для сыновей призреваемых им инвалидов и в 1795 году, за год до восшествия на престол, соединил обе школы в одно заведение, под названием Сиротского дома.
Император Павел I (1796-1800) - учредитель Военно-Сиротского Дома (23 декабря 1798 г.)
Сухопутный кадетский корпус снова был разделен на пять рот, с одним малолетним отделением; вместе с тем постановлено производить прием в корпус и выпуск из него уже не через три года, как было заведено Бецким (по уставу 1766 года), а ежегодно. Артиллерийский и инженерный корпус, утратив свое специальное назначение, все более и более сближался в своем устройстве с сухопутным корпусом. Наконец, высочайшим указом 10 марта 1800 года оба заведения переименовывались в кадетские корпуса: Сухопутный - в 1-й, а Артиллерийский - во 2-ой. Шкловское благородное училище высочайшим повелением от 28-го марта 1797 года "причисляется в казенное ведомство", а 28 ноября 1799 года переименовывается в кадетский корпус. В мае 1799 года, после случившегося в Шклове пожара, - когда помещение кадет признано было в Шклове неудобным, государь, по получении об этом донесения от директора корпуса, задумал перевести корпус в Гродно, в находившийся там дворец, а 1-го мая 1800 года директор получил высочайшее повеление о немедленном переводе Шкловского кадетского корпуса в Гродно, что и было исполнено через 6 недель, в начале июня 1800 года. Через четыре месяца по водворении корпуса в Гродно, государь повелел "Шкловский кадетский корпус именовать отделением кадетского корпуса Гродненского". Под этим названием заведение составляло запасное отделение 1-го кадетского корпуса, с которым, однако же, оно никакой связи не имело, так как его воспитанники, по окончании курса, в корпус не переводились, а прямо выпускались на службу офицерами.
В первый же год своего царствования император Павел I перевел устроенный им еще в бытность наследником "Сиротский дом" в Петербург и на доклад военной коллегии о гарнизонных школах положил следующую собственноручную резолюцию: "желаю, чтобы коллегия положение сделала для солдатских детей сколько можно ближе к заведению моему при гвардии, под названием сиротского дома, почитая заведения сии по разным местам, как лишь отделения одного заведения" . Во исполнение этой резолюции, в исходе 1798 года представлено государю проект "учреждения императорского военно-сиротского дома и отделений оного при гарнизонных полках", который и был высочайше утвержден 23-го декабря того же 1798 года. Таким образом, существовавшие с 1732 года "гарнизонные школы" превратились при императоре Павле в отделения императорского военно-сиротского дома. По уставу этого, по преимуществу благотворительного, учреждения, помещенного в столице, оно разделялось на два отделения: первое предназначалось для 200 сыновей неимущих дворян и офицеров, предпочтительно же сирот, второе - для 800 солдатских сыновей. Воспитанники первого отделения назывались кадетами и обучались Закону Божия, языкам русскому и немецкому, арифметике, геометрии, артиллерии, фортификации, тактике, рисованию, истории и географии. Для постоянного надзора за кадетами назначались 4 смотрителя, из числа служащих в строю армейских офицеров, знающих русский и немецкий языки; эти же смотрители обучали кадет воинской службе. По окончании курса кадеты выпускались в армию юнкерами и портупей-прапорщиками, а отличные - производились в офицеры. Воспитанники второго отделения военно-сиротского дома обучались Закону Божия, русской грамоте, арифметике и, затем, в особом ремесленническом классе, "всему, что к пользе войск служить может". Поэтому их обучали чуть ли не всем ремеслам: портновскому, сапожному, башмачному, седельному, кузнечному, слесарному, ружейному, ложечному, каретному, токарному и малярному. Соответственно способностям, их обучали также музыке на духовых инструментах и барабанному бою. Для окончательной выучки некоторых воспитанников отдавали к ремесленным мастерам на известные сроки (но не свыше 6-ти лет). 50 отличнейших по поведению, способных к успехам воспитанников 2-го отделения предписывалось переводить в классы кадетские, для продолжения образования, с целью приготовления таких воспитанников в учительские помощники и даже в учителя для сиротского дома. В провинциальных отделениях сиротского дома положено было обучать почти 16 тысяч солдатских детей "всему строевому и до военной службы и ее порядка принадлежащему", грамоте, арифметике, "барабанщичьей науке", играть на флейте, а в некоторых отделениях, сверх того, и музыке. По достижении 18-летнего возраста воспитанники определялись на службу в полки, при чем в барабанщики и флейтщики разрешено было назначать и менее взрослых, но не ниже 15-ти лет от роду.
Благотворительная цель учреждения военно-сиротского дома вызывала частные пожертвования. Так, в 1799 году сыновья фельдмаршала гр. Румянцева- Задунайского пожертвовали 50 тыс. на постоянное содержание в этом заведении 14-ти воспитанников; в 1800 году гр. Шереметев учредил, в пользу воспитанников того же заведения, два командорства в Российском великом приорстве ордена Св. Иоанна Иерусалимского, а купец Нащокин пожертвовал военно-сиротскому дому 50 тыс. рублей.
Почитатель Фридриха Великого, император Павел, как известно, реорганизовал всю армию в духе и направлении великого полководца. Кадетские корпуса, как рассадники офицеров, император взял под свое личное покровительство и требовал, чтобы директора во всех делах, касающихся производства, назначений, а также в экстренных случаях, относились непосредственно к нему. В учебной части корпусов особенных реформ не было. Несколько видоизменено было лишь распределение классных занятий, производившихся по-прежнему, до обеда и после обеда, да в подражание распоряжению Фридриха Великого отменены были послеобеденные уроки по средам, замененных танцклассом. В силу политических обстоятельств, кроме того, был совершенно изгнан из курсовых программ французский язык.
Заключение
Из краткого обзора жизни и деятельности военно-учебных заведений за первые сто лет их существования на Руси, прежде всего, явствует, что заведения эти, начиная с основателя их, Петра Великого, непрерывно пользовались особенным вниманием августейших своих покровителей, принимавших близко к сердцу интересы, как общего, так и специально-военного образования подрастающих поколений. Постановка учебного дела, видоизменявшаяся сообразно с требованиями времени, в различные периоды существования заведений, в общем, соответствовала потребностям государства. Как всякое живое дело обучение в заведениях то развивалось, то задерживалось, то временно замирало, то с новою силою воскресало, благодаря энергии силу духа отдельных лиц, призванных стоять во главе вверенных им заведений. Принудительное вначале, в эпоху Петра, школьное образование мало-помалу делается свободным, и во второй половине ХV*** столетия ощущается заметный недостаток в школах вообще и военных в частности. В немногочисленных заведениях второй категории не хватало места для приема всех желающих получить военное образование. Существенный и основной недостаток учебных курсов - их многопредметность и энциклопедизм - являлись данью веку, в котором это явление признавалось законным и в науке, и в литературе, и в государственной службе. Другим недостатком надо отметить двойственность целей, которых должны были достигать некоторые заведения, как, например, Сухопутный кадетский корпус, предназначенный для приготовления и офицеров, и гражданских чиновников. Образование специальное в первые десятилетия преобладает над общим. Но уже с 30-х годов последнему начинает отводиться первенствующее значение, а со второй половины столетия все более и более упрочивается сознание, что для всякого специального дела, в том числе и для военного, необходимы, прежде всего, люди образованные и умственно развитые; одних навыков в той или другой специальности оказывается недостаточно. Большие затруднения в приискании подготовленных учителей заставляли на первых порах выписывать таковых из-за границы, но затем мало-помалу, путем принятия соответственных мер по подготовлению учителей в стенах самих учебных заведений, недостаток в них ощущается все меньше и меньше, и если в их среде не было "собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов"., тем не менее, из их числа многие с честью несли тяжелый и ответственный труд и вполне отвечали своему назначению. Учебные планы, распределение классных и внеклассных занятий находились долгое время в крайне неудовлетворительном состоянии, и главнейшею помехою в этом деле была многопредметность преподавания. Жестокие меры наказания, практиковавшиеся на первых порах в военных школах, соответствовали той грубости нравов, которая исключала всякую возможность применения мер нравственного воздействия. С течением времени, однако, и на нравственную сторону образования мало-помалу обращается должное внимание, и не только жестокие истязания, практиковавшиеся в начале столетия, но и всякое физическое воздействие на учащихся начинает уступать место нравственному влиянию. Сословное смешение учащихся в одном и том же заведении, как то было при Петре Великом, уравнявшем табелью о рангах сословия в государстве, уже со времен Анны Иоанновны начинает уступать место другому принципу, и для первенствующего в государстве сословия создаются нового типа заведения, в роде Сухопутного корпуса, предназначенного исключительно для образования и воспитания сыновей офицеров и чиновников из дворян. В то же время правительство заботилось, по мере средств, и об образовании вновь создавшегося сословия солдатских детей путем учреждения специальных школ. Скудность средств, доводившая учеников первых военных школ Петровской эпохи до того, что они принуждены были ходить по миру и сидели по домам голодные, босые и голые, побудило правительство первых преемников Петра Великого изыскивать всяческие способы для материального обеспечения учебных заведений. В Екатерининское время на материальную сторону было обращено серьезное внимание, и заведения, за весьма редкими исключениями, не испытывали нужды в деньгах. В конце столетия на помощь правительству приходит и частная благотворительность, и богатые люди уделяют из своих средств крупные суммы на дело военного воспитания. Несмотря на существовавшее взаимодействие в жизни и развитии отдельных военно-учебных заведений, каждое из них, в течение всего столетия, продолжало жить и развиваться самостоятельно. Общего управления, которое объединяло бы в себе все функции военно-учебных заведений, не существовало. Попытка к объединению всех учебных заведений, под одним общим управлением, сделана была сперва принцем Гессен-Гомбургским, а затем выразилась в распоряжении императора Петра III, но уже в самом начале царствования Императрицы Екатерины ** распоряжение ее предшественника было отменено. Из числа школ, призванных к жизни в разные десятилетия ХVIII века, умерли естественной смертью только некоторые, а именно: школа при бомбардирской роте Преображенского полка, цифирные школы и Греческий кадетский корпус, при чем только последний прекратил навсегда свое существование, проживши 22 года; что же касается первых, то бомбардирская школа слились с артиллерийскою школой, а цифирные - с гарнизонными. Эти же последние, в свою очередь, слились с военно-сиротским домом. |