30 лет выпуска. 2002 год.

9-10.06.2007

Пансионат "Знаменка"

Петергоф.

Фотографии Левченко и Семечева

Так собирались (10 июня, 10.00)

Собирались медленно, но уверенно. К 11.00 уже почти все прибыли.

На встречу приехали:

 

322 учебная группа: А.Абрамов, В.Гаврюшин, О.Галынин, А.Григорьев, А.Колибаев, М.Колосов, В.Левченко, А.Махов, Н.Стегатель, В.Шныренков

 

323 учебная группа: В.Алексеев, А.Васильев, В.Воловик, В.Громов, В.Зорин, А.Каменев, А.Михасев, П.Петренко, Н.Семичев

 

324 учебная группа: Ю.Балагура, Д.Волосов, А.Габорак, Ф.Гусев, Л.Зыкин, И.Наумов

 

325 учебная группа: В.Дашкевич, А.Дорофеев, И.Левкин, И.Легомина, С.Макшин, Г.Маслак, С.Мельников, М.Никитин, В.Осипов, А.Попов, С.Потехецкий, В.Тимкин, В.Филатов

Собирается 323 группа Н.Семичев и В.Филиппов. Беседа

А.Колибаев запозднился, но к автобусу успел. Балагура приехал прямо в пансионат

Затем была содержательная экскурсия по музею

После музея - ритуальное фотографирование у памятника А.Ф.Можайскому


Затем в автобус и на отдых в пансионат. Разместились и приготовились к банкету.

В центре Леонид Зыкин - главный организатор места нашего проживания и отменного питания.
 
Кто-то употребил время с пользой. В зале торжественного собрания Традиционный хор и "Не плачь девчонка..."  

 

На второй день была поездка в Пушкин м Петродворец

Собирались долго, естественно, нескольких "забыли" в пансионате, но они смело нас нагнали в дороге.

Положенный ритуал - отметились присутствием у нашего ВСЕГО.

Чета Мельниковых и чета Галыниных на ступенях Камероновой галереи.

После прогулки по парку Екатерининского дворца переехали в Петродворец. Там также прогулялись.

А потом сделали кросс по пересеченной местности до шашлыков.


Второй вечер.

Вечером была банька или сауна (по желанию)

На третий день с отъезжающими провели автобусную экскурсию.

Моим однокашникам посвящается

тост С.Потехецкого на банкете

г.Ленинград 10.06.2007 г

Перебирая фотографии из старого альбома,

Невольно я ловлю себя на мысли, что я снова дома!

Как будто не было и нет

Тех, тридцати пяти, прошедших лет...

На первой фотографии – автопортрет.

 

Я - молодой, красивый, мне семнадцать лет.

Самоуверенный и вдохновленный армией,

Чуб черный, вьющийся, волос слегка седой,

Влюбленный в жизнь и Родину, конечно,

И был тогда я очень молодой!

 

Второй и третий лист - преподаватели,

Их всех, конечно, мне не перечесть...

И среди них есть те, которых не забыть,

Которым хочется воздать хвалу и честь

Благодаря всем им сегодня вместе мы,

Встают подснежники от холода зимы -

Такие мы все важные, забавные - как есть!

 

А кем могли бы быть, коль если

В ЛВИКА бы нам не поступить?!

Нас было много, около ста сорока

При поступлении в Можайку.

 

Жара под сорок плюс экзамены - морока,

Но все держались дружно, выходя

На кросс и на зарядку на лужайку!

«Вы лучшие из лучших – сливки общества» -

Так говорил начальник курса Иваненко,

Но кушать нам хотелось непременно,

Не будем тут лукавить, правда ведь, братва?

Что доходило до урчания в желудке,

До сильной дрожи в теле и коленках!

 

Курсантского пайка мы ждали все

Как чуда и от всех напастей избавленья,

Приняв присягу и приехав в Питер...

Мы думали, что позади наши мученья,

А впереди нас ждут: Победа, Марс, Юпитер!

Родной наш, славный третий факультет

Давал нам знания на зависть всему миру.

Кросс на Петровском укреплял

Ну очень хрупкий наш скелет -

И не давал перевариться послеобеденному жиру!

 

Мы благодарны всем преподавателям ЛВИКА,

За лучшие на белом свете знания, науку,

Поэтому на всех других мы смотрим свысока,

Ведь дилетантские познания всегда наводят скуку!

 

Ночь, наряд, в казарме тихо, курсанты спят - устали ведь!

А утром в шесть - вдруг налетело лихо -

Подъё-е-е-м!!! Как-будто заревел медведь!

Зарядка, «Форма номер два», - кричит дневальный,

Что это? - Сапоги и галифе, плюс голый торс,

Мы выбегаем: влажность сто процентов, мокрый ворс.

 

Дышать, как рыбам под водой, нам нечем.

Туманом мокрым и авральным

Покрыт весь город - а зачем?

Все прибежали: чистим зубы, сапоги и бляхи.

А как же? Каждодневный утренний осмотр,

И Мурашов, и командиры уж как они строги,

А на лице у них - ребята, мы вам не враги!

Ведь на культуру сердце должно заряжать,

Как у ракеты на полет космический мотор!

 

«Товарищи курсанты! Нельзя курить

На лестничных площадках и на площадных,

Кхе-кхе, лестницах!» - так нас учил любимый командир Начальник курса Иваненко.

И доводил он нас до дрожи иногда в коленках.

 

А вдруг не будет увольненья?

И суточный наряд не съест печенья,

И предстоящее свиданье - в пух и прах?

Но улыбнется доброй он улыбкою своею -

Свершилось чудо - мы свободны! Ах!

После того, как на постриг овец, пошлет всех нас... Стеклеев.

 

А следом в город, время зря мы не теряем

Кто - в БДТ, но главное, курсанты ж мы -

Любимым девушкам мы ласки дарим!

На ужин не идем. И наплевать, что все мы голодны!

 

«Захожу я в тумбочку курсанта Зыкина,

А там...!?- Три наряда вне очереди!»

Кто это говорит? Быть может, Голиков?

Да нет! Старлей любимый - Новиков!

Карьера у него была такая впереди!

 

Стою у тумбочки я в суточном наряде.

Виктор Иванович: мол, как тут все, нормально?

Я: «Конечно, командир, все в порядке,

Как в том готовом поразить все цели

Умно и правильно нацеленном снаряде!»

 

Но кто-то вдруг заржал, как неизвестно от чего взбесившаяся лошадь

Я сполз на пол. Ну очень аномально! И сильно вздрогнул, чуть не наложил в штаны,

А это была игрушка - очень иностранная. Узнал: не только я, но и другие пацаны.

 

И командиры вздрагивали все, и старшина.

Ну не казарма, просто зона аномальная!

Учеба и наряды, все без отдыха и сна.

 

Пять лет вдруг пролетели незаметно,

И финиша черта - близка она!

И выпуск, и диплом, погоны в середине лета.

И разлетелись лейтенанты, кто куда,

Чтоб через тридцать лет собраться снова!

Как жизнь быстра! Вы не находите, товарищи,

А может, господа?

Про каждого из Вас, друзья, могу я слово доброе сказать.

 

Академические наши те, пять лет, нельзя

Не воссоздать, и не забыть, и не предать.

И память вечная всем тем, кто не дожил:

Полковнику Ипатову Евгению Петровичу

Прапорщику Никульшину Николаю Ивановичу –

Это те люди, кто в нас душу всю вложил,

И кто на взлете жизни не дожил.

Мы помним их и вечной памяти зажжём свечу!

Свечу превечной памяти тем людям,

Кто нас всех помнил и любил,

Кто к нам пришел и не забыл.

Мы воздадим хвалу и честь,

Мы любим Вас, ведь так оно и есть

И никогда Вас не забудем!

 

Скорбим по однокашникам мы нашим,

По тем, кого не видели давно.

Мы словно смотрим наше старое кино,

Где живы все..., и льется курса песня наша!

«Не плачь, девчонка ! - так орали мы,

И девушки от звуков содрогались,

Но... только Питер погружался в чары тьмы

Они любви ведь нашей добивались!

 

Где доказательства? - Резонен ваш вопрос.

Крючков, Дашкевич, Тимкин и Попков

Никто ведь не забыт во тьме веков?

«О, йес, оф кос!» Всех, кого я встретил, видеть очень рад.

Ведь это, правда, стоит дорогого.

 

Хочу за Вас, любимых однокашников моих,

Поднять сей тост и выпить все до дна.

Пусть в душах ваших молодых,

Всегда звучит задор, страсть к жизни,

Любовь к любимой женщине, Отчизне!

 

Налейте всем бокал вина!

Пусть будет ясной голова

И меньше всем волос седых!

Я вижу лица здесь мужей солидных,

Но до сих пор задорных, молодых!

Пусть Ваша жизнь будет полна,

Как до краев наполненная чаша

Добротного и старого вина!

 

Ребята! Родине отдали мы все с Вами, все сполна!

А если что-то в ней не так - не наша в том вина!

Признаюсь вам: стоял и я за гранью жизни,

Сполна испил до дна предательств окружающих, зла чашу,

Но никогда не забывал я о своей Отчизне,

Да, я люблю Россию, она - наша!

 

Друзья! На этом маленьком отрезке жизни,

Желаю быть в ладах с самим собой,

Не изменять ни совести и ни своей Отчизне

Хоть бестолковой, нищей, но и бесконечно дорогой!

 

Желаю я всем Вам здоровья,

Ни бед, ни горестей не знать.

Для этого пить иногда ... молоко коровье,

И про всех нас не забывать!

 

Когда-то ведь я твёрдым был и на собраньи комсомольском

По поводу всех горячительных напитков,

Как-будто проверял на крепость золота

Я твердые, как камень, слитки.

 

Сегодня мне признаться здесь не грех.

Ну прямо словно орех грецкий...

Ребята! Я люблю Вас очень всех!

Засим закончу: С.В.Потехецкий!


Отдельная Сага о Владимире Шныренкове. Он чаще других был зафиксирован на снимках.

у аппарата с Кутузовым у знамени у дерева