400 лет назад олигархи в первый раз сдали Россию

19:12 17.08.2010 , Кирилл Говоров

В Семибоярщину входили Федор Мстиславский (глава Боярской думы), Иван Воротынский, Андрей Трубецкой, Андрей Голицын, Борис Лыков-Оболенский, Иван Романов и Федор Шереметев.

Семибоярщина преподала урок политического предательства со стороны элит.

Если 4 ноября в календаре праздничных дат России является символом избавления от одной из величайших опасностей, которая ей когда-либо грозила, то сегодняшний день не вызывает в общественном сознании столь ярких памятных ассоциаций. Несмотря на то, что события, которые происходили 17 августа 1610 года, заслуживают как минимум не меньшего внимания, представляя собой урок национального предательства, который мог оказать определяющее влияние на дальнейшую судьбу Русского мира.

Ровно 400 лет назад неформальный олигархический орган, который стихийно сложился в условиях Смутного времени и получил в народе название «Семибоярщина», призвал на московский престол польского королевича Владислава. Напомним, что в числе бояр-изменников оказался и Иван Никитич Романов – дядя будущего царя Михаила Федоровича, а также младший брат будущего Патриарха Филарета.

Впрочем, акт национального предательства, когда православное Московское царство оказалось под управлением католического королевича, имел не менее вероломно-изменническую предысторию, поскольку ему предшествовало низложение царя Василия Шуйского, после чего, собственно говоря, 17 июля 1610 года власть и перешла в руки Боярской думы. Последней и предстояло выбрать нового государя.

Лидер национально ориентированной части тогдашней элиты Патриарх Гермоген предложил избрать на царство князя Василия Голицына или сына митрополита Филарета – Михаила Романова. Однако позиция главы церкви не получила поддержки среди представителей Семибоярщины, которая ориентировалась на чернь, желавшую посадить на московский престол самозванца, чтобы заняться грабежом и бесчинствами в отданной на откуп полякам богатой Москве. Они-то и высказывались в пользу «тушинского вора» Лжедмитрия II, который, как свидетельствует «Краткая еврейская энциклопедия», «по некоторым сообщениям... был выкрестом из евреев и служил в свите Лжедмитрия I».

Впрочем, решение российского олигархата начала XVII века отдать Русь иноземцам «на поток и разграбление» большого удивления не вызывает. Войска польского гетмана Жолкевского уже стояли в подмосковном Можайске. При этом Патриарху Гермогену удалось выставить принципиальное условие – чтобы королевич Владислав принял православие. Только в этом случае он согласился допустить целование креста на верность иноземному правителю.

Естественно, что такое развитие событий спутало карты другому претенденту на российский престол – Лжедмитрию II, который под давлением поляков был вынужден уйти в Калугу. После этого гетман Жолкевский убедил Семибоярщину, что для обеспечения безопасности столицы от «тушинского вора» необходимо ввести польские войска непосредственно на территорию города. А изменники-бояре, несмотря на позицию патриарха и народа, в ночь на 21 сентября 1610 года выполнили это требование, открыв ворота и позволив войскам Речи Посполитой занять Кремль, Китай-город и другие стратегические пункты города.

'''Об историческом опыте Семибоярщины и его современных аналогиях размышляет сопредседатель Движения «Народный Собор» Владимир Хомяков:'''

– Суть Семибоярщины состояла в объединении нескольких олигархических кланов, наиболее влиятельных на тот момент в России. Поэтому прямая аналогия с нынешней ситуацией, разумеется, просматривается.

К сожалению, в условиях отсутствия централизующей общенациональной идеи и общего вектора развития, выявляемого волей народа, все определяется боярскими кланами, которые пытаются договориться между собой. И, как правило, результатом их договоренности (по принципу «и нашим, и вашим») является работа на чужие, внешние интересы. В частности, Семибоярщина пригласила на наш престол польского королевича. По счастью, тогда нашелся Патриарх Гермоген, который твердо встал на ту позицию, что даже если вся элита выступит за это, то церковь все равно будет против. До тех пор, пока это не будет православный царь.

Как известно, королевич Владислав православие не принял, и Гермоген отказался венчать его на царство, за что был заточен и впоследствии погиб. К сожалению, я не могу с полной уверенностью сказать, что современная церковь в состоянии повторить подвиг Гермогена и стать сдерживающим фактором для элиты. Причем даже если бы церковь это сделала, я не уверен, что элита прислушалась бы к ее голосу, потому что в большинстве своем наша элита сегодня атеистическая по внутренней сущности. Хотя свечки держать и креститься научились… Более того, она антинациональна по духу и придерживается космополитических взглядов. Она крайне чужда всей национальной культуре и духовности русского народа. Элита не понимает его и пытается выстроить новую страну по каким-то труднообъяснимым учебникам. Это достаточно наивно и ни к чему хорошему не приведет. Вполне возможно, что компромиссом для взаимоувязки интересов различных кланов они могут посчитать призвание на престол откровенно прозападного лидера. По принципу «придите и владейте всеми нами», потому что мы никак не можем договориться.

Можно вспомнить еще один пример Семибоярщины, когда на царствие призвали Анну Иоанновну. Тогда Государственный совет тоже разработал некие «кондиции» (т. е. правила, по которым она должна была исполнять свои обязанности), хотя на самом деле править должны были высшие чиновники. Однако как только императрица была венчана на престол, она сразу же разорвала эти кондиции и правила со своим любовником Бироном. Ничего хорошего России это, как известно, не принесло.

Таким образом, все эти «боярские игры» до добра не доводят. Боюсь, что так произойдет и в этот раз. Потому что антинациональный дух, политическая безответственность, а также ориентация исключительно на интересы своего боярского клана рано или поздно приводит к тому, что, будучи равными по силам, они начинают искать поддержки извне. В «Восьмерке», «Семерке», ЕС или США. Короче, у «ляхов». В итоге «ляхи» оказываются в Кремле. Поэтому я скептически отношусь к возможностям олигархии править страной.