Выходные дни

В выходные дни распорядок, естественно, претерпевал определенные изменения. Время отсутствующих занятий и самоподготовки заполнялось спортивными или культурными развлечениями, соревнованиями, увольнениями в город. Будучи совсем маленькими, мы ходили в город просто погулять по улицам, посмотреть на дома и магазины, познакомиться с городом или в гости к своим соученикам, жившим в Казани. Часто ходили в расположенный недалеко от училища Центральный парк культуры и отдыха имени Горького. Дальние края этого парка подходили довольно близко к нашему училищу – в него можно было попасть, просто прейдя через достаточно глубокий овраг. Иногда из нашего парка было слышно, как в ЦПКО играл оркестр на танцплощадке.

Позже у некоторых из нас появились собственные знакомые девочки и во время увольнения мы ходили к ним в гости или вместе с ними гуляли по городу или в парке. Иногда за какие-либо провинности нас лишали увольнения и тогда, чтобы не обмануть ожидания знакомых девочек, для встречи с ними приходилось идти в самоволку.

Иногда в самоволки уходили целыми отделениями или ротой. Это случалось тогда, когда кто-либо из уволенных суворовцев, находясь в парке или на танцплощадке, становился объектом нападения гражданских ребят или возникала групповая драка с участием суворовцев. В особо тяжелых ситуациях одного из них посылали в училище за подмогой. Когда прибежавший оттуда суворовец приносил такую весть, все отделение и примкнувшие к ним из других отделений с криком «Наших бьют!» устремлялись через овраг в парк и включались в потасовку, используя в качестве оружия навернутые на руку ремни с металлическими бляхами. Победа в таких битвах, как правило, была на нашей стороне. Потом еще долго не сходил воинственный пыл, возбужденные ребята заново переживали отдельные моменты этой схватки.

Должен признаться, что в более старших классах мне больше понравилось ходить именно в самоволки, а не в нормальное увольнение. Это было гораздо проще. Во-первых, не нужно было проходить процедуру придирчивого осмотра своего внешнего вида или выполнения прыжка через гимнастического коня, что тоже иногда практиковалось. Во-вторых, не нужно было объяснять цель своего выхода в город. В-третьих, выйти в город и возвратиться не представляло никакого труда: хочешь - через овраг, хочешь – через забор. Важно было только вовремя вернуться и в городе не встретиться с офицером-воспитателем из своей роты или патрулем. Правда, избегать этого удавалось не всегда.

В клубе в выходные дни проходили разные торжественные мероприятия, какие-либо тематические вечера, смотры художественной самодеятельности. Иногда устраивались бально-танцевальные вечера с приглашением девочек из соседних школ или своих знакомых из города.

Кино было одним из любимых наших детских развлечений! Каждую субботу, а в воскресенье иногда даже дважды нам крутили всевозможные фильмы, в большинстве своем патриоти­ческого содержания. В то время других картин и не снимали. На советских фильмах той поры мы выросли и воспитались. А какие это были кинокартины! "Чапаев", "Парень из нашего города", "Кубанские казаки", "Семеро смелых", "Смелые люди" и многие другие. Про Василия Ивановича и Петьку нам показывали так часто, что мы все реплики героев знали наизусть. Один из нас завел специальную тетрадь, в которую в алфавитном порядке записывал просмотренные фильмы - получился длиннющий список.

Одной из любимых нами кинокартин был фильм "Трактористы" с Николаем Крючковым, Мариной Ладыниной, Петром Алейниковым и Борисом Андреевым в главных ролях. С этим фильмом связан один интересный эпизод из жизни третьего взвода (хотя тогда он не представлялся таким интересным). Вспомните ситуацию, когда герой Петра Алейникова поет "встречные" куплеты танкисту Климу, которого играл Николай Крючков. Они начинаются со слов: "Здравствуй, милая моя, я тебя дождалси...". Так вот. Мы очень любили напевать эти незатейливые строчки куплета, подражая герою фильма ужимками и гримасами. Однажды в третьем взводе должен был состояться урок французского языка. Преподавала его старший лейтенант Брегина, моложавая евреечка. Она была сугубо штатским человеком, хотя и носила военную форму. В общем, приходит Брегина в класс. Дежурный суворовец, как положено, отдает ей рапорт на французском языке. Она поздоровалась с ребятами и объявила, что сейчас класс будет писать контрольную работу. То ли ребята были не готовы к ней, то ли по другой причине, но класс недовольно загудел: у-у-у-у. Она никак на гул не отреагировала, повернулась к классу спиной и начала на доске писать контрольное задание. Надо сказать, что в то время рота переживала увлечение изготовлением пистолетов, стреляющих бумажными и металлическими "пульками", и других аналогичных устройств. В данном эпизоде использовалось такое "изобретение": к сидению парты приделывался прижим для "пульки", а спусковой крючок находился в верхнем углу ящика парты. При необходимости можно было произвести выстрел, сохраняя положение руки, лежащей на парте, как и положено воспитанному ученику. Незаметно для всех и, прежде всего,  преподавателя рука нажимала на спуск, и туго свернутая из бумаги "пулька" под действием растянутой резинки, предварительно выдернутой из подтяжек, вылетала стрелой и попадала в карту Европы, которая висела на стене рядом с классной доской. Щелчок от удара получался довольно громким, от чего преподаватель вздрагивал, и на какое-то время урок прекращался. Этого мы и добивались. Затем начинались "разборки". Виновный, как правило, не находился...

Так вот, "француженка" что-то на доске писала. Был произведен выстрел, но "пулька" попала не в карту, а прямо в преподавательницу - видимо, сбился прицел. Куда, конкретно, угодила "злополучная" пуля, сейчас уже и не вспомнить. Преподавательница бросилась вон из класса за помощью к дежурному офицеру, но того не оказалось на месте, и ей пришлось возвращаться в класс одной.

Тем временем Миша Станкевич и Гена Серебренников залезли в книжный шкаф, где хранились различные учебные пособия, и затаились. "Француженка" входит в класс, а тут вдруг двери шкафа открываются, и оттуда вываливаются два маленьких балбеса и, кривляясь, приплясывая и кланяясь, как герой Алейникова в "Трактористах", затянули: - "Здравствуй, милая моя, я тебя дождалси--и-и, ты пришла, меня нашла, а я растерялси-и-и"...

Класс гоготал, как стадо растревоженных гусей. Миша с Геной были довольны и чувствовали себя героями. Брегина бегом помчалась в канцелярию за подмогой... «Герои» получили за свой "подвиг" по два наряда на работу, но цель была достигнута - контрольная в тот день не состоялась. 

  назад - дальше